Выбрать главу

«Недавно мы снимали фильм в Киеве. После съемок я ехал в автобусе и обратил внимание, что на меня одна женщина смотрит. Интересная такая. Я вышел, и она за мной. Подошла ближе и умоляюще произнесла: “Батюшка, благословите меня, пожалуйста!” Я сразу нашелся — благословил ее. Она меня с такой бородищей за священника приняла! Ну и пусть. Надо же было сделать ее душе облегчение!»

Вацлав Янович попросил меня почитать что-нибудь из моих стихов. Я начал:

Верю в силу души, в жар большого огня. Пусть мой путь и суров, и тернист. Пусть билета партийного нет у меня. Я — в душе коммунист.

Увидев удивленное лицо, я прекратил чтение.

«Вы верите в коммунистические идеалы?» — спросил он. (После от него узнал, что он отбывал 14 лет в лагерях). Я ответил: «Воспитан на них!» — «Ну, это все наносное и на вас не похоже. А вообще-то, каждый вправе жить как хочет. И так же выражать свои мысли».

Я стал читать другое стихотворение: На сердце ни тревоги, ни забот. Гляжу — не нагляжусь на эту землю. И пенье птиц, и розовый восход Как Божий дар восторженно приемлю…

Только закончил чтение, он мне сказал: «Природа, любовь, душа. Вот здесь — это вы! И не уходите от себя».

Позднее я, с разрешения Дворжецкого, это стихотворение посвятил ему и опубликовал его в многотиражной газете завода им. Орджоникидзе.

Мы заговорили о судьбе, о Боге. Вацлав Янович достал откуда-то книжку и дал мне прочитать цитату. Поскольку шрифт был очень мелкий, я без очков плохо разбирал буквы. Он, улыбнувшись, сказал: «Дайте-ка — я сам!» — и без очков прочитал. Для восьмидесятилетнего возраста зрение у него было сносное.

Вторая встреча с В.Я. Дворжецким у меня произошла года через два. Прочитал объявление: в областной библиотеке для слепых на ул. Варварской, д. 8 состоится встреча известного артиста России В.Я. Дворжецкого со зрителями, и пошел. Вацлав Янович сидел за столом недалеко от входной двери. Я заметил во взгляде актера лишь едва уловимую реакцию на мое приветствие.

«Почему он на этот раз холодно отнесся ко мне? Может, обиделся на что?» — этот вопрос я задал вслух своему приятелю, а сидящие рядом молодые девушки ответили: «Он же не видит!»

Я встал и быстрым шагом подошел к столу, за которым сидел Дворжецкий.

— Вацлав Янович, Вы меня не узнаете?

— Голос вроде бы знакомый. А кто это?

— Евгений Молостов.

— Евгений Павлович, дорогой мой, присаживайтесь сюда!

Рядом с ним были два стула. Я присел на один из них. Он обеими руками на ощупь взял мою правую руку, крепко пожал ее. Затем потрогал плечи. Тихо с улыбкой проговорил:

— Помните, я собирался уйти в леса или в горы? Теперь из меня отшельника не получится. Ослеп я!

— А что говорят врачи?

— Тут врачи бессильны, — промолвил он в ответ.

Писатель Константин Проймин открыл встречу. Вацлав Янович встал и начал подробно рассказывать про свою жизнь и работу в кино и театре. Смотрел в зал, запросто общаясь с публикой. Ничуть не было заметно, что он не видит. Встреча закончилась, и мы тепло распрощались. Девушки с обеих сторон подхватили слепого Вацлава Яновича под руки и потихоньку повели его домой.

1 апреля 1993 года В.Я. Дворжецкого не стало.

Короткая встреча с поэтом В.В. Казиным

Однажды, еще в советское время, придя с работы домой, я взял «Комсомольскую правду», развернул ее и увидел на одной из страниц подборку стихов Василия Казина и был крайне удивлен и обрадован. По книгам я знал, что он современник С. Есенина, но что он еще живет и здравствует, да простит меня Господь, — не знал.

У меня один-разъединственный сборник стихов В. Казина за 1954 год, в котором есть стихотворение «Памяти Сергея Есенина». Вот четыре строки из него:

…И у нас — о свет воспоминаний! — Каждый стих был нежностью похож: Только мой вливался в камень зданий, Твой — в густую золотую рожь…

В «Комсомолке» были стихи и портрет В.В. Казина. И я, как горячий поклонник поэтов того бурного революционного времени, приготовил этот сборник для автографа и стал упорно искать случая, чтобы встретиться с Василием Васильевичем. Для меня было великим счастьем воочию увидеть старого поэта. И случай представился.