Дана Айсали
Навстречу тьме
Переводчик: towwers (https://ficbook.net/authors/938857)
Беты (редакторы): Мисс Кофе
Рейтинг: NC-21
Предупреждение
Эта книга предназначена исключительно для тех, кто достиг совершеннолетия. Ниже будет подробный список триггеров, который может содержать небольшие спойлеры. В этой книге есть темные темы, включая сомнительное согласие, игры с кровью, игры с веревкой, игры с ножом, изнасилование, сексуальное насилие, самоубийство, убийство, пытки, ругань, кровь, преследование, алкоголизм и жестокое обращение с детьми/сексуальное насилие со стороны родителей. Сексуальные травмы подробно обсуждаются в терапевтических условиях. ЗДЕСЬ НЕТ ВАНИЛЬНОСТИ.
~
У бурных чувств неистовый конец.
~
Уильям Шекспир. «Ромео и Джульетта».
Глава 1. Он
Я охотился, когда увидел ее.
Темно, идет дождь, уличные фонари отбрасывают бледно-персиковый отблеск на мокрый асфальт. Она ступает в лужу, останавливается и улыбается. Даже издалека я вижу эту улыбку. Чувствую, как мои брови сходятся вместе. Ее зонтик откатывается в сторону, она смотрит на небо, светлые волосы прилипают к коже, и, черт возьми, она открывает рот, чтобы поймать капли дождя.
Отвратительно, — думаю я про себя. Грязный город, отчего и дождь тоже, и вот она здесь, пробует капли, ни о чем не заботясь. Люди пялятся на нее, обходят с раздраженным хмурым видом. И снова моей девочке, похоже, все равно. Или, может быть, она просто не замечает?
Я верчу в руках складной нож — нервная привычка, от которой я, кажется, не могу избавиться. Чувствую, как мой демон мурлычет внутри. Рык проходит через грудь, спускается по позвоночнику и заставляет ноги напрячься. Я стою в этом переулке уже несколько часов, просто наблюдая, как сотни людей проходят мимо меня. Я скрыт в тени, закутан во все черное, идеально сливаюсь с толпой.
Прошло сорок шесть дней с тех пор, как я в последний раз убивал. Сорок шесть дней — это чертовски долго. Шея трещит, когда я поворачиваю ее из стороны в сторону. Я нервничаю. Кровь слишком горяча. Я не могу дышать.
Эта малявка очень похожая на утонувшую крысу, — первая, кто бросается мне в глаза. Хотя мне не нравятся блондинки. Мама была брюнеткой, поэтому блондинки обычно меня не привлекают. Но я словно ничего больше не вижу.
Через мгновение она начинает уходить, и без разрешения демон подталкивает нас следовать за ней.
Тогда ладно. Думаю, сегодня она наша добыча.
Я плотнее натягиваю капюшон на голову и засовываю кулаки в карманы. Она как ходячий маяк в двадцати шагах впереди. Маяк в темноте зовет меня домой. Ярко-желтый дождевик — как песня сирены. Дыхание учащается.
Погоня продолжается.
Я держусь позади, пока мы проходим квартал за кварталом. У меня нет зонта, поэтому вся передняя часть джинсов промокла, из-за чего они сильно натирают холодную кожу. Это раздражает, я хочу наорать на нее, чтобы она, блять, уже зашла куда-нибудь, или отправилась домой.
Наконец она заходит в маленький хипстерский бар на углу Третьей и Поплар. Я осматриваюсь вокруг, прежде чем войти внутрь вслед за ней. Никаких камер на улице. Никакой камеры у двери. В заведении полно народу, а освещение тусклое. Наряду с моим невероятно заурядным лицом, меня не следует запоминать.
У меня нет никаких татуировок или пирсинга. Не потому, что я их не хочу, а потому, что я не могу. У меня не должно быть ничего особенного. Ничего, что даст другим зацепки. Нужно все время оставаться незамеченным. При моей работе нельзя позволить себе иметь какие-либо отличительные черты.
К счастью, я родился с самыми обычными каштановыми волосами и карими глазами. Среднего роста — не слишком высокий, не слишком низкий. Не мускулистый и не дрищ. Я ничтожен во всех возможных отношениях.
Когда вхожу в парадную дверь, тепло обрушивается, как кирпичная стена. Я откидываю капюшон и провожу руками по влажным волосам. Пахнет несвежим пивом и ладаном. Горло сжимается, ноздри горят.
Чертовски ненавижу хипстеров, — шипит мой демон. Я согласен.
Сажусь в углу бара, откуда могу следить за своей добычей. Она садится со своими друзьями лицом ко мне. Нужно в какой-то момент поймать ее взгляд. Нужно, чтобы она увидела меня, обратила внимание.
— Эй, что тебе принести? — бармен едва поднимает на меня глаза, когда задает вопрос. Загружен работой, наливая еще один напиток, пока ждет моего заказа.
— Чистый виски, — говорю я с самым мягким американским акцентом, который усовершенствовал за эти годы. Потребовалось некоторое время, чтобы южный акцент слетел с моего языка.
Краем глаза я смотрю на нее, болтающую со своими друзьями, и успокаиваюсь. Есть несколько способов, которыми можно это сделать. Несмотря ни на что, нужно быть уверенным, что ее друзья не разглядят меня. Хотя, если даже увидят, не случится конец света. Как уже сказал, я нормально выгляжу. Но было бы намного проще, если бы они не запомнили.
Ей нужно уйти от них к бару. Или, если я достаточно храбр, могу столкнуться с ней, когда она пойдет в туалет, таким образом уведу ее от них. Можно также дождаться, пока они уйдут, проследить за ней до дома и просто забрать ее. Я уже делал так раньше. Это будет немного сложнее, но если два других варианта не представятся, мой демон не позволит упустить возможность.
Глоток за глотком, моя жертва все больше пьянеет. Что-то переворачивается у меня в животе. Не хочу, чтобы она напилась и поплелась домой. Разве она не знает, что на свете есть психопаты и насильники? Разве она не знает, что любой может просто подойти и воспользоваться ею?
Она моя.
Наша, — напоминает демон.
Я хмуро смотрю на свой второй бокал за вечер. Меня сложно напоить. Я вырос, выпивая водку из бутылки, пока не засыпал от криков. Съеживаюсь от голосов, которые начинают заполнять голову, когда всплывают воспоминания. Воспоминания о том, как папа швырялся всяким дерьмом в стены, а мама приходила в комнату, чтобы успокоить меня.
Нет, — рычу я в своей голове. — Возвращайся.
— Ты пялился на меня весь вечер.
Я поднимаю голову. Вблизи она еще более очаровательна. Кожа бледная, но раскрасневшаяся от обильного употребления алкоголя. Цвет глаз при слабом освещении бара кажется карим, но думаю, если увидеть на солнце, они немного позеленеют. У нее маленький вздернутый носик, усеянный мельчайшим количеством веснушек. И эти губы. Боже, эти губы. Самый бледный оттенок розового. Нижняя губа немного выпячивается, пока она ждет моего ответа.
— Разве? — спрашиваю я, возвращая свое внимание к бокалу. Смотрю на стол, за которым она сидела, и он пуст. Как долго я был погружен в свои воспоминания? Делаю глоток, когда она слегка усмехается надо мной.
— Не скромничай, — говорит она, облокотившись на стойку и окутывая меня своим ароматом. То ли за нее говорит жидкая смелость, то ли она просто наглая. Длинные волосы, все еще влажные от дождя, спадают на плечи спутанными волнами. Она пахнет цветами. Мне нравится. Напоминает о похоронах.
Я полностью поворачиваюсь на стуле лицом к ней, и она внезапно оказывается у меня между ног, ее руки лежат на моих бедрах. Моя маленькая смелая крыса.
— Где твои друзья? — спрашиваю я.
— Итак, ты признаешь, что наблюдал за мной? — она усмехается и наклоняется немного ближе, ее взгляд метнулся к моим губам и снова к глазам. Ее зрачки затмили радужную оболочку, а белки глаз окрашены розовыми прожилками. Она выглядит усталой, и не только из-за алкоголя. Там скрывается что-то еще, из-за чего она выглядит духовно истощенной.