— Я просто устала, — говорю я, когда он садится на каменную ступеньку. Он достает сигарету и закуривает ее, затем предлагает мне. Я не осознавала, как сильно мне хотелось курить, пока сладкий аромат табака не ударил в нос. Я удовлетворенно хмыкаю, когда жжение пробирается вниз по моему горлу и проникает в легкие.
Он закуривает еще одну для себя и позволяет сигарете безвольно повиснуть у него во рту. Зрелище странно эротичное, и я чувствую, как в моем животе становится тепло. Он расставляет ноги и откидывается назад, положив руки на камень позади себя. Его бледная кожа покрыта грязью и кровью. Кофта мокрая от пота, а джинсы туго обтягивают бедра.
Я медленно продвигаюсь вперед, стараясь не напугать его, как дикое животное. Его голова поворачивается ко мне, он наблюдает, как я приближаюсь. Его глаза ласкают мое тело с головы до пят. Я чувствую это как физическое прикосновение. После того, что мы пережили вместе за последние двадцать четыре часа, я не должна была испытывать к нему такую глубоко укоренившуюся сексуальную потребность.
Я сажусь на него верхом, мои колени касаются каменного выступа по обе стороны от него, и делаю последнюю затяжку, прежде чем затушить сигарету рядом с нами и выбросить. Его все еще висит у него между зубами. Когда он посасывает ее, его щеки впадают, подчеркивая те скулы, которые я так люблю.
Он все еще смотрит на меня, изучая своими шоколадными глазами. Не пошевелился, чтобы прикоснуться ко мне в ответ, но я чувствую, как он твердеет подо мной. Мои пальцы скользят по его волосам, когда я рискую подвигать своими бедрами. Чувствую, как он прижимается ко мне все сильнее, но его лицо остается холодным и отстраненным. Он докуривает сигарету и выбрасывает ее, прежде чем поднести ту же руку к моему лицу.
— Что ты делаешь, Маленькая крыса?
Я опираюсь на его руку, и его большой палец проводит по моим губам, прежде чем я открываю рот и провожу языком по подушечке. Он толкает его дальше в мой рот, и я сильно посасываю его, прежде чем обвести языком кончик. Соленый вкус его пота разжигает во мне огонь, и я вжимаюсь в него немного сильнее.
— Хочешь принять душ? — спрашиваю я его, когда он убирает большой палец и снова проводит им по моим губам. Его рука скользит вниз по моему телу, прежде чем остановиться на бедре. Его зрачки пытаются затмить радужку, когда он наблюдает за мной, и я не могу не съежиться под его взглядом. Это все равно что находиться под микроскопом. Я вижу, как он впитывает каждую мою микрореакцию на него.
Я чувствую так много вещей, и знаю, что он видит каждую из них. Он видит мое возбуждение по тому, как нуждающиеся бедра двигаются ему навстречу. Он видит усталость в моих глазах. Он видит первобытный страх, который я испытываю перед ним, по тому, как у меня перехватывает дыхание при каждом его прикосновении. Элайдже любопытна каждая эмоция.
Он делает глубокий вдох и наклоняется, обхватывая руками мои бедра и притягивая вплотную к своему торсу.
— Из твоей тугой пизды капает из-за меня, Маленькая крыса? — его голос похож на хриплое рычание, и это посылает электрический разряд по моему позвоночнику. Звук, который вырывается из моего рта, — жалкое хныканье, а он в ответ просто улыбается и демонстрирует эти чертовы ямочки на щеках.
— Бедняжка, — воркует он, притягивая меня невероятно ближе, поднимает и несет в дом. — Настолько голодна, что даже не можешь говорить?
Я заставляю его замолчать резким поцелуем, заставляя его рот открыться для моего, прежде чем втягиваю его нижнюю губу и сильно прикусываю. Кровь течет мне в рот, и я жадно всасываю рану, вытягивая из маленького пореза столько, сколько могу. Его ответное рычание вибрирует в моей груди.
Я убила ради этого человека. Эта мысль грохочет в моем черепе, как будто пытается вырваться на свободу и вбить в меня немного здравого смысла. Но я не слушаю — я не могу слушать. Я слишком далеко зашла для этого человека, и пути назад нет. Я хочу проникнуть в его сердце и обхватить пальцами его гребаную душу, держась за нее так, чтобы никто не смог разлучить нас силой.
— Ты уверена, Маленькая крыса? Моя душа — черная дыра.
Я не хотела говорить вслух. Не то что бы это имело значение. Мне не нужно беспокоиться о том, что я отпугну его. Он так же одержим мной, как и я им. Я вижу это по тому, как он следит за каждым моим движением и ждет, когда каждая эмоция промелькнет на моем лице. Как будто он хочет запомнить и занести в каталог каждую мою реакцию на него.
— Ты так говоришь, будто это плохо, — говорю я, выныривая, чтобы глотнуть воздуха из его рта. Я откидываю его волосы назад и оставляю поцелуи на его лице. Он несет меня в ванную комнату побольше, чем та, которой мы пользовались прошлой ночью.
— Это плохо, Лайра, — говорит он, ставя меня на ноги и включая душ. Я скрываю свое разочарование, когда он поворачивается обратно.
— Нет, Элайджа, — говорю я, передразнивая его серьезный тон. — Черные дыры поглощают все на своем пути, а я всегда хотела быть поглощенной так, чтобы у меня не было надежды спастись.
Он поворачивается и начинает снимать слои моей липкой одежды. Его глаза выглядят обеспокоенными.
— Я не знаю, как чувствовать такие вещи, — наконец признается он. — Лишь хочу, чтобы ты не уходила. Так что я не позволю тебе уйти.
Я хватаю его за лицо и заставляю посмотреть на меня. Смешно, что он думает, будто я захочу этого. Он дает мне все. Мне не нужна любовь. Я никогда не нуждалась в любви.
— Я не хочу уходить. И мне не нужны твои чувства. Мне нужно, чтобы ты пожирал меня и доминировал. Мне нужно быть частью каждой твоей бодрствующей мысли. Мне нужно, чтобы ты хотел меня, а не любил. Любовь может быть разбита. Любовь может угаснуть. Любовь заканчивается изменами, разводами и травмами, — он моргает и выглядит так, будто хочет прервать меня, но позволяет продолжать тираду.
— Одержимость не исчезает. Одержимость доминирует и контролирует нас. Монополизирует наши мысли и наши действия до такой степени, что мы не можем видеть дальше. Вот кто ты для меня, Элайджа. Ты уничтожаешь все остальное в моем поле зрения. Ты — все для меня. Каждая частичка моего тела взывает к тебе.
Теперь я голая перед ним, мое тело потное и грязное после того, как я похоронила тело Джареда. Но это его не отпугивает. Он раздевается в порыве движений, а затем снова поднимает меня, прижимая к себе невероятно близко. Наша кожа прилипает и трется друг о друга, когда он целует меня.
— На это я способен, — говорит он, а затем ведет нас в душ.
Глава 21. Элайджа
К тому времени, как мы вышли из душа, мой член был таким твердым, что им можно было забивать гвозди. Лайра хотела принять ванну, поэтому мы сначала помылись в душе, а затем перешли туда, как только она наполнилась.
Она лениво целует меня, как будто у нас есть все время в мире. Я не чувствую такого же недостатка срочности. Я никогда не заботился о продолжительности своей жизни. Я всегда предполагал, что не проживу так долго, как обычный человек. Меня либо поймают, либо я, наконец, пресыщусь и покончу со всем этим сам. Так что теперь, когда она здесь, передо мной, я не осознаю до конца, что все так медленно.