Меня никогда не допрашивали, никогда. Я был неаккуратен. Импульсивен и глуп. Мне не следовало принимать дело близко к сердцу.
— Элайджа? — она садится и наклоняется надо мной. Ее волосы падают вокруг лица ореолом мягких завитков. Ее глаза полны беспокойства.
— Я в порядке, — говорю я, садясь и притягивая ее к себе на колени. Слышу, как она вдыхает, впитывая мое присутствие, как будто это дает ей утешение. И снова я в восторге от того, что она может успокоить моего монстра, но позволяю ей двигаться, дышать и прижиматься ко мне. Я обнимаю ее и пытаюсь не показать свою панику.
— О чем они тебя спрашивали? — говорю я после минутного молчания. Я чувствую, как ее сердцебиение успокаивается, а дыхание замедляется.
— Они просто хотели знать, что произошло той ночью в клубе и получала ли я от него известия. Я в точности рассказала им, что произошло. Сказала, что не видела его после того, как попросила оставить меня в покое. Вообще не упоминала о тебе.
Я киваю и кладу ее голову под свой подбородок.
— Я замел следы. Они не найдут меня, а это значит, что они не найдут тебя. Не беспокойся, ладно? Тебя за это не поймают.
Она отстраняется и смотрит на меня, ее брови сведены вместе, а лицо сморщено.
— Я беспокоюсь не только о себе, Ноунейм. Я беспокоюсь о тебе. Я тоже не хочу, чтобы они тебя поймали. Мы в этом вместе, — я не привык, чтобы кто-то беспокоился обо мне, поэтому замолкаю и наблюдаю за ней. Она оглядывает комнату, забыв о своих текущих заботах, когда осматривает пространство вокруг себя.
— Позволь помогать тебе с этого момента, — наконец говорит она, снова переводя взгляд на меня. — Я больше не хочу приходить домой и находить тебя вот так на полу. Я думала… — она замолкает, и я вглядываюсь в ее лицо в поисках ответа. — Не знаю, я просто думала о худшем. Так что больше так не делай, ладно?
— Домой? — спрашиваю я, игнорируя ее просьбу, и улыбаюсь, показывая ей свои ямочки, чтобы отвлечь. — Ты назвала это домом.
— Это дом. Где бы я ни была, с тобой я дома.
Не знаю, каково это — быть дома. Никогда такое не ощущал. Но если я — дом Лайры, то и она мой. Никто не отнимет ее у меня. Она хочет последовать за мной в темноту, но это не значит, что я позволю.
Глава 24. Лайра
Солнце так приятно греет кожу. Волны разбиваются у моих ног, и я слышу крики чаек над головой. Зарываюсь пальцами ног в песок и вдыхаю соленый воздух. Будто нечто целебное.
Элайджа прижимается носом к моим волосам и вдыхает. Мы оба сидим на маленьком пляжном полотенце, моя спина покоится на его груди, а голова откинута назад. Я решила, что это мое любимое место. Прямо здесь, на солнце, на пляже, с этим мужчиной.
— Для того, кто ненавидит воду, ты кажешься чрезвычайно расслабленной, — шепчет он мне на ухо. Я улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Мне нравится, как солнце оттеняет каштановый цвет его волос. Даже его глаза выглядят менее карими и более золотистыми.
— Мне нравится солнце и запах океана.
— В океане есть мертвые тела, — невозмутимо говорит он, и я не могу удержаться от смеха. — И грязные подгузники. И мусор. Топливо. Рыбное дерьмо. А ты просто лежишь, вдыхая, как будто хочешь разлить аромат по бутылкам и забрать его с собой домой.
Теперь я смеюсь во все горло, но он просто смотрит на меня сверху вниз, как будто я сошла с ума. Иногда он совершенно не представляет, насколько прямолинейным может быть.
— Ты делала то же самое, когда я впервые увидел тебя, — говорит он, когда я, наконец, успокаиваюсь, делая несколько глубоких вдохов.
— В смысле? — я оглядываюсь на него и покрываю легкими поцелуями его шею. Не знаю, насколько сильно ему нравится, когда я проявляю привязанность, но он никогда не отстраняется.
— В ту ночь, когда мы встретились. Шел дождь, я кое-кого искал, — его голос едва слышен за шумом волн. — Ты откинула зонтик назад и открыла рот, пробуя дождь на вкус и вдыхая городской воздух. Моей первой мыслью было, что это мерзко. Дождь в городе, наверное, такой загрязненный, — я улыбаюсь его гримасе.
— О-о-о, — воркую я. — Но ты все равно пошел за мной. Мой любимый маленький преследователь, — говорю я, поворачиваясь в его объятиях и прислоняясь к нему на четвереньках.
— Ты сделала то же самое, когда я наблюдал, как ты уходила на работу на следующий день. Ты вышла из своей квартиры, а я следил с другой стороны улицы, — слушая это, я завожусь. Я потираю бедра друг о друга и чувствую, как влага покрывает нижнее белье.
— Если бы мы не были на публике, Ноунейм, — говорю я, покусывая раковину его уха. — Я бы толкнула тебя на песок и трахнула прямо здесь, на пляже.
— Ты возбудилась после того, как я рассказал о том, что преследовал тебя, как добычу, малышка? Как я следил за тобой, оставлял тебе еду после похмелья и наблюдал, как ты работаешь? Моя маленькая крыса намочила свои трусики?
Я хнычу, когда он грубо переворачивает меня на задницу между своих ног. Он подтягивает колени, одна из его рук скользит вниз по моему телу и забирается под леггинсы.
— Я не вижу здесь много людей, а ты, Лайра? — я нервно оглядываюсь, когда его пальцы опускаются ниже пояса моих трусиков. Пляж практически пуст, за исключением нескольких парочек, но они относительно далеко от нас. Большинство людей находятся позади нас на тротуарах. Они не увидят, что он делает. Для них мы просто пара, смотрящая на океан.
— Ответь мне.
— Нет, сэр, — выдыхаю я. Его кончики пальцев, наконец, скользят по моей промежности, собирая влагу, которая там скопилась. Он легко проскальзывает, целясь в клитор с привычной легкостью. Моя голова откидывается ему на плечо, я позволяю ласкать свое тело.
Он знает каждое местечко, где нужно прикасаться ко мне. Он знает, что мне нравятся мягкие, успокаивающие движения вокруг клитора. Или когда он прикладывает к нему пальцы с обеих сторон, как ножницы, и гладит, пока я не кричу.
Он двигается дальше вниз, и палец проскальзывает внутрь, мое влагалище жадно сжимает его. Мне нравятся легкие прикосновения и то, как он дразнит меня. Я борюсь с желанием прижаться к нему, когда он несколько раз толкается внутри меня, прежде чем обвести мой клитор, а затем снова вернуться. Он поддерживает этот ритм, удерживая меня на грани срыва.
— Тебе нравится, что кто-нибудь может увидеть нас, да? Маленькая шлюшка, скачет на моей руке на публике. Любой может пройти мимо и увидеть, как ты прижимаешься ко мне, тяжело дыша и постанывая, как шлюха, — он набирает скорость, и я двигаю бедрами, пытаясь добиться большего трения. Я промокла даже через леггинсы.
— Да, Элайджа. Я хочу, чтобы они увидели. Я хочу, чтобы они увидели, как ты заставляешь меня разрываться на части, — он добавляет еще один палец, растягивая меня. С каждым движением он касается точки G, и я чувствую, как глубоко внутри меня нарастает напряжение.
— Хорошая девочка, — шепчет он, его дыхание обжигает мою кожу. Его другая рука грубо сжимает и играет с моим соском, и эта вспышка боли смешивается с удовольствием. — Кончай для меня, Лайра, — требует он, его голос приобретает командный тон.
Он снова находит точку G, и я взрываюсь, перед глазами вспыхивают звезды, мои пальцы впиваются в его бедра, а внутренние стенки сжимаются вокруг его пальцев. Он держит их внутри меня, постоянно надавливая на это место, тыльная сторона его ладони трется о клитор. Этого слишком много.