Выбрасываю эту глупую мысль из головы, следуя за Кэсси через боковые двери в клуб. Снимаю дождевик и достаю из сумки свою карточку, прежде чем отдать вещи в гардероб. Глаза пытаются привыкнуть к темноте. Только неоновые стробоскопы и кабинка диджея освещают всю открытую площадку, и чудо, что кто-то может найти свой путь через танцпол.
Кэсси ведет меня к бару, и я распускаю волосы из косы, пропуская пряди сквозь пальцы, пока она заказывает напитки. Музыка громкая, гулкая и грохочущая, от которой кровь стынет в жилах. Она держит рюмку перед моим лицом, я беру ее, выпиваю и наслаждаюсь жжением, наполняющим желудок.
— Водка с содовой! — кричит она, перекрикивая музыку, и протягивает мне пластиковый стакан с прозрачной газированной жидкостью. Я улыбаюсь и киваю в знак благодарности.
— Где девочки? — спрашиваю я, наклоняясь к ее уху. Она пожимает плечами и хватает меня за руку, ведя на танцпол. Я следую за ней, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, обходя тело за телом, пока мы не натыкаемся на Александру и Лорен. Они улыбаются, когда мы присоединяемся к ним, образуя тесный круг, танцуя под музыку.
Прошло две песни, и мое тело покрылось потом. Джинсы облегают, как вторая кожа, а тонкое боди стало влажным. Я растворяюсь в музыке, мои глаза закрыты, а бедра покачиваются. Представляю, как он наблюдает за мной из тени. Как его глаза поджигают мою кожу.
Внизу живота начинает разгораться жар при мысли о том, как он пробирается сквозь толпу, его глаза прикованы к моему телу. Твердость его тела позади моего, едва касаясь. Затем одна из его рук находит мое бедро, а другая обвивается вокруг плеч, притягивая к себе.
Я рывком возвращаюсь к реальности, мои глаза привыкают к тусклому свету. Лорен смотрит мне за спину и хмурится. Это не почудилось. На моем бедре твердая рука, а другая обнимает меня за плечи, крепко прижимая к потному телу. И я знаю этот запах. Закатываю глаза и готовлюсь к очередной ссоре со своим бывшим.
Глава 3. Он
Я наблюдаю, как ее тело двигается в такт музыке, стою, прижавшись к стене, капюшон закрывает мои волосы и лицо. Одной рукой подношу пластиковый стаканчик ко рту, чтобы чем-то заняться. Жую его край. Мне требуется вся сила воли, чтобы не пересечь танцпол и не перекинуть ее через свое плечо.
Мой демон настолько усилился, что я как будто чувствую, как он движется и скользит под моей кожей, умоляя, чтобы его выпустили. Но пусть подождет. Пусть будет терпелив и спокоен. Если бы я вышел туда прямо сейчас и обнял ее мягкое тело, я бы показал слишком много. Стону и переминаюсь с ноги на ногу.
Не могу просто выйти и схватить ее, — говорю я себе снова и снова. Слишком много свидетелей.
— Подожди, — бормочу я вслух в свою чашку. — Кто это, блять… — я замолкаю, наблюдая, как другой парень подкрадывается к ней сзади и обнимает. Глаза Лайры закрыты, когда ее тело раскачивалось в такт музыке, но теперь они широко открыты. На мгновение она покачивается, как будто не совсем осознает, что за ней кто-то есть. Но когда она поворачивает голову, то начинает отстраняться.
Не могу понять, в чем дело, но видно, что она недовольна. Ее бокал падает на пол, руками она отталкивает парня в грудь. Он поднимает руки, сдаваясь, но даже отсюда я вижу его дерзкую улыбку, и от этого у меня закипает кровь. И я ни черта не могу с этим поделать. Нельзя устраивать сцен. Я не могу пошевелиться.
Ее подруги внезапно понимают, что ей не нравится его внимание, и помогают ей избавиться от него. Я ставлю свою чашку на стойку и иду по краю танцпола. Все время смотрю на этого сосунка и слежу за тем, чтобы никто из них меня не видел.
Никогда не увлекался мужчинами. Мне они не нравятся. Мне не нравится наша порода. Мы грязны и скверно мыслим. Наши тела состоят из мышц, а женские тела мягкие и эластичные. Сопротивления становится меньше, когда мой нож рассекает их кожу. Не могу себе представить, как трудно будет пытаться разрезать мышцы мужчины.
Я дрожу от этой мысли, и мой демон соглашается.
Но прямо сейчас мы оба видим красный цвет. Возможно, у нас не самые честные намерения по отношению к маленькой крысе, но она наша. И то, что кто-то поднял на нее руку, привело нас в ярость. Холодный пот выступает у меня на коже, когда я прохожу сквозь сотни тел в этом гребаном клубе.
Ненавижу клубы.
Меня бесит, что ей здесь нравится.
Парень, который оскорбил Лайру, выходит через боковую дверь, и я немного жду, прежде чем последовать за ним. В этом здании на углу установлена камера, направленная на главный вход, а еще одна — на зону для курения. На той стороне, откуда он вышел, есть слепая зона.
Поэтому, когда я следую за ним в туманную ночь, мне не нужно беспокоиться о том, что кто-нибудь увидит нас. К моему облегчению, он идет по одному из тихих переулков.
Я задерживаюсь минут на пятнадцать, чтобы он не обернулся и не увидел, что за ним следит незнакомец, пока он, наконец, не доходит до своей машины. Слава богу, он стереотипный придурок. Затемненные стекла на Хонде пойдут мне во благо.
Оглядываюсь, чтобы убедиться, что за нами никто не последовал. Никого не вижу, даже камер. Когда он открывает дверь со стороны водителя, я быстро и как можно тише подбегаю к нему сзади и хватаю его за затылок, сильно прижимая к дверной раме. Он стонет, и прежде чем успевает сопротивляться, я откидываю его голову назад и снова бью. Когда ослабляю хватку, он падает на землю, как мешок с картошкой.
— Никакой из тебя борец, — говорю я, сгибаясь в коленях и поднимая его. — Чертовски жалкий, — запихиваю его на водительское сиденье, хватаю ключи с тротуара и закрываю дверь. Заползаю на заднее сиденье и хватаю его под мышки, подтягивая его обмякшее тело.
Обливаюсь потом, пытаясь перенести его через центральную консоль. Кровь капает с его лба, и я стону, когда немного попадает на мою толстовку. Боже, от него разит дешевым одеколоном.
Как только он оказывается на заднем сиденье, я пристегиваю его ремнем, на случай, если он проснется. Заканчиваю и переползаю через него на переднее сиденье. Завожу машину и еду домой. Моему бедному мотоциклу, на котором я выехал сегодня вечером, придется подождать меня. Надеюсь, никто не решит его украсть.
По дороге домой я снова и снова прокручиваю в голове свои действия. Знаю, что там не было никаких камер. Я искал их всю дорогу до его машины. И вокруг не было ни души, ведь сейчас поздняя ночь, и мы ушли подальше от оживленных улиц.
Со мной все будет в порядке.
Мой демон одобрительно рычит, хотя мы оба недовольны, что на заднем сиденье вместо Лайры мужчина. Я переворачиваюсь и ломаю шею, когда мы, наконец, въезжаем на мою подъездную дорожку.
Этот дом достался мне, когда умерла мама, и поначалу я держал его из соображений удобства. Мне нужно было место, которое не окружено любопытными ушами и глазами соседей. Этот дом принадлежал моей семье на протяжении нескольких поколений. Я думаю, все закончится на мне, ведь я не собираюсь производить потомство.
Дом со всех сторон скрыт деревьями, а подъездная дорога тянется почти на милю. Можно сказать, что моя семья из богатых. Но я почти не пользуюсь ни одной из комнат. Многие из них заколочены досками и гниют от пыли и сырости. Зачем поддерживать это место в хорошем состоянии, когда все, что оно хранит для меня, — это плохие воспоминания?