По ту сторону двери царит тишина.
— Что ты делаешь? — шепчу я, пока мы стоим там, ожидая ответа. Ждет, чтобы увидеть, сработает ли его план.
— Ты доверяешь мне, детка? — спрашивает он, делая медленные шаги назад от двери.
— Элайджа, что ты делаешь? — в этот момент я доверяю ему. Конечно, доверяю. Но я не готова сказать ему это. Я хочу знать, в чем заключается план. Я хочу знать, что все будет хорошо для нас обоих, не хочу, чтобы он был мучеником. Как только он поймет, что я ему доверяю, боюсь, он сделает какую-нибудь глупость, и я потеряю его навсегда.
— Отпустите девушку, мистер Пендергаст! — офицер Мэтьюз кричит через дверь. Я бы узнала этот голос где угодно. За последнюю неделю я очень хорошо с ним ознакомилась. Каждое взаимодействие, которое у меня было с ним, прокручивается в моей голове. Что я могла сказать или сделать, чтобы мы оказались здесь? Что сказал ему Уолтер? Что он нашел?
— Я не собираюсь облегчать вам задачу, офицер Мэтьюз! — Элайджа кричит в ответ.
Он поворачивается и трусцой бежит по коридору в кабинет. Мой живот болезненно подпрыгивает на его плече. Он открывает случайный ящик и достает пистолет.
— Какого хрена ты делаешь, Элайджа? Поговори со мной! — я колочу кулаками по его заднице, крича. Пытаюсь бороться с ним и слезаю с его плеча. Но он слишком силен. Он тисками сжимает мои ноги. Начинают капать слезы. Моя грудь вздымается, когда я пытаюсь вдохнуть воздух. — Элайджа, пожалуйста, — плачу я.
— Я все исправлю, — говорит он и направляется обратно к передней части дома, пистолет все еще в руке, я все еще перекинута через его плечо. — Я все исправляю.
Глава 36. Элайджа
Все могло бы быть так просто.
Моя жизнь могла бы продолжаться так, как раньше. Охота и убийства. Я мог бы остаться наедине со своим демоном на всю оставшуюся жизнь. Я бы следовал своим правилам. Я бы был осторожен. Я определенно не стал бы приводить кого-то другого в свою поганую жизнь. Но вот мы здесь. И я не могу взять свои слова обратно.
Даже не хочу.
Оглядываясь назад на все время, проведенное с Лайрой, я знаю, что все не было ошибкой. Я никогда не забуду ее зеленые глаза, которые сияют на солнце. Я никогда не забуду, что она боится океана и любит лежать на пляже. Она не осознает этого, но каждую ночь, прежде чем заснуть, она трется своими ногами о мои, пока не засыпает. Для такой теплой девочки, у нее чертовски сильно мерзнут ноги.
Она пьет мало воды и, кажется, выживает только на кофе, в котором слишком много сахара. Я буду скучать по ее невероятному теплу и по тому, как оно проникает в мою собственную кожу. Ее крики, боже мой, ее крики. Они незаменимы. С ней я больше ничего не хочу и не нуждаюсь ни в чем. Она дает мне все, о чем я когда-либо мог мечтать.
Она не хочет ничего слушать в машине, кроме поп-музыки 80-х. Каждый раз, когда мы куда-то ехали на мотоцикле, она откидывала руки назад и притворялась, что летит, и кричала на меня, если я ехал недостаточно быстро. Никогда не носила одежды в доме и постоянно находила причины наклоняться передо мной.
Ее цветочный аромат будет преследовать меня до конца оставшейся жизни. Будет преследовать даже после смерти. Я прижимаюсь лицом к ее мягкому бедру и вдыхаю этот сладкий аромат. Раньше я ошибался, когда думал, что этот запах напоминает мне о похоронах. Нет. Он напоминает мне о жизни.
Лайра заставляла меня чувствовать себя в безопасности каждый раз, когда у меня возникали воспоминания. Она обнимала меня, когда я, извиваясь, просыпался от кошмара. Эта девушка неделями спала на диване, просто чтобы я не просыпался в ужасе. Она отказалась от своего собственного комфорта, чтобы обеспечить его мне.
Ее стоны, когда она кончает, будут преследовать меня, куда бы я ни пошел. Я буду отчаянно скучать по соли ее пота, привкусу ее крови и мускусу ее спермы. Она изменила секс для меня, раньше я его боялся, а теперь наслаждаюсь. Ее тело умеет волшебно и опьяняюще двигаться. И то, что она делает своим ртом…
Время замедлилось, пока я смотрю на входную дверь. Офицер Мэтьюз что-то кричит с другой стороны, а Лайра все еще борется с моей хваткой. Хорошо, ей нужно бороться. Все станет намного лучше, если будет выглядеть так, будто пытается сбежать от меня.
Все размыто. Я ничего не слышу из-за шума крови в ушах. У моих глаз туннельное зрение на этой двери из темного дерева. Бордовый ковер в коридоре расстелен для меня, как красная ковровая дорожка. Лайра бьется о мою спину, и где-то далеко я слышу ее рыдания.
Моя девочка. Моя жизнь. Моя маленькая крыса.
Мне так жаль.
— Офицер Мэтьюз! — кричу я. — Я выхожу!
— Что? — я слышу визг Лайры.
— Тише, детка, — говорю я, потирая щекой ее нежную кожу. Я хочу впитать в себя все, что связано с ней, прежде чем мы выйдем в эту дверь и все изменится.
— Элайджа, не надо. Пожалуйста, не делай глупостей.
— Выходите с поднятыми руками, и никто не пострадает, мистер Пендергаст!
— Никто не должен пострадать, офицер Мэтьюз! — отвечаю я в ответ. — Мисс Коэл — невинный свидетель.
Я открываю дверь и вижу, что вся подъездная дорожка заполнена полицейскими машинами, двери открыты, оружие направлено прямо на нас. Идет проливной дождь. Моя рука, держащая пистолет, безвольно свисает сбоку, но дергается, когда все взгляды обращаются на нас. Лайра продолжает колотить в меня кулаками, крича и рыдая, прижимаясь ко мне.
Я ничего так не хочу, как утешить ее и сказать, что все будет хорошо. Но я больше не могу обещать ей этого. Я могу только отчистить ее имя.
— Она должна была стать моей следующей жертвой, — говорю я офицерам, широко улыбаясь, зная, что выгляжу маниакальным социопатом, которым я и являюсь. Я спрыгиваю на одну ступеньку, дождь мгновенно пропитывает нас, и делаю разворот, показывая всем, как упорно Лайра борется со мной. — Но вы, вероятно, уже знали это, не так ли, офицер Мэтьюз? — я на мгновение замолкаю. — Или, может быть, офицер Николс все поняла, если вы тормоз.
Я подмигиваю офицеру Николс, которая прячется за дверцей своей машины. Она неловко переминается с ноги на ногу и бросает взгляд на своего партнера, прежде чем снова перевести взгляд на меня.
— Опустите девушку, мистер Пендергаст, — командует она.
— Я просил тебя называть меня Элайджей.
— Элайджа, — поправляет она. — Опусти девушку и брось пистолет. Здесь никто не должен пострадать.
Я еще раз сжимаю ногу Лайры, пытаясь выразить все одним жестом, чего никогда не мог произнести вслух. Жаль, что я не смог дать ей больше. Она заслуживала от меня гораздо большего. Она заслуживает большего, чем мужчина, который собирается трусливо уйти, потому что ему невыносимо смотреть, как она живет без него.
Я бросаю ее на гравий, съеживаясь, когда она кричит от боли и гнева. Я смотрю на нее сверху вниз, удерживая ее взгляд своим, когда подношу пистолет к виску. Ее глаза расширяются от страха. Я слышу ее крик. Я слышу, как копы начинают кричать. Но все, что я могу сделать, это улыбнуться ей сверху вниз. Она всегда была такой красивой, когда плакала.
Ее волосы прилипли к лицу. Моя футболка на ней облегает каждый мягкий изгиб ее тела.
Она похожа на утонувшую крысу.
В последний момент я обращаю свое внимание на копов, которые все еще выкрикивают свои угрозы. Я убираю пистолет от виска и направляю его прямо на офицера Мэтьюса. В тот момент, когда я стреляю, боль взрывается в моей груди, опрокидывая меня на спину.