— Ты ревнуешь? — спрашивает она.
— Очень.
— Даже людей, которые не связаны с тобой?
— Да, — отвечаю я, продолжая смотреть в окно. Дождь льет как из ведра, и по небу прокатывается низкий раскат грома.
— Как думаешь, почему это так, Лайра? — ей нравится произносить мое имя. Думает, что так мы более близки. Но нет. Это просто раздражает меня. Но я подыгрываю ей, потому что мне любопытно, какой диагноз она в конечном итоге поставит. И хотя я не люблю терапию, мне нравится высказывать свои мысли, потому что иногда я могу удивить саму себя. Иногда узнаю о себе то, чего еще не знала.
— Потому что, если хочешь любить меня, люби каждой клеточкой своего существа, — поворачиваю голову и смотрю на нее. — Я хочу непреклонного внимания. Хочу, чтобы кто-то смотрел на меня и только. Так я буду знать, что этот человек никогда меня не оставит.
— Это не любовь, Лайра. Это одержимость. Любовь все прощает и всегда развивается. Там, где есть любовь, есть место для роста и перемен. Но с одержимостью все идет только в одну сторону. Одержимость поглотит тебя так, что ты не сможешь вернуться.
— Тогда я хочу одержимости.
Я резко выныриваю из своих воспоминаний, когда раздаются три громких стука в дверь. Вздыхаю и ставлю стакан на стойку. Я ничего не заказывала, и у меня никогда не бывает гостей, так что понятия не имею, кто или что это может быть.
Подтягивая шорты, потому что они задрались во сне, я смотрю в глазок, но никого не вижу. Открываю дверь, а на полу лежит сумка из магазина. Оглядываюсь по сторонам, никого.
— Какого хрена? — шепчу я пустому коридору. Беру сумку и закрываю дверь, возвращаясь к кухонному столу. Внутри пакета — лекарственный раствор «Педиалит», бутылка воды, разные булочки и ибупрофен. Морщу лицо, осматривая все это, задаваясь вопросом, кто, черт возьми, мог оставить это, ничего не сказав. Друзья сказали бы «привет» или что-то в этом роде.
В животе урчит, я откручиваю крышку и жадно выпиваю половину оранжевой жидкости. Не мой любимый вкус, но по какой-то причине сейчас мне все равно, потому что это действительно помогает при похмелье. И крышка щелкнула при открывании, так что она была явно запечатана. Не похоже, что меня пытались отравить.
Слышу в голове слова мамы о том, насколько абсурдна мысль съесть выпечку в пакете. Чертовски вкусно пахнет и все еще теплое.
Я знакома с владельцем магазина, Саймоном, который живет в этом же здании. Интересно, не он ли это подбросил? Не удивительно. Если он увидел, как я ковыляю домой прошлой ночью, понятно, что сегодня утром я буду в тяжелой форме.
Поэтому, отбросив осторожность, я разворачиваю первую булочку и осторожно откусываю. Слоеная корочка и начинка из сладкой вишни — это практически оргазм. Съедаю быстро, прежде чем приступить ко второй, пью Педиалит между торопливыми укусами.
Мне нужно быть на работе через — смотрю на часы — тридцать минут. Заканчиваю свой завтрак, быстро принимаю душ и собираюсь. Сегодня воскресенье, так что ожидаю, что мы будем очень заняты. Очень заняты для книжного магазина в современном мире, где процветают электронные книги.
Тем не менее, я надеваю свои самые удобные джинсы и мягкий свитер. Мои волосы наконец-то достигли такой длины, что могут высыхать на воздухе, не выглядя растрепанными, и у меня все равно нет времени их сушить. Потребовалось гораздо больше времени, чтобы мое лицо не выглядело ужасно после вчерашнего.
Схватив бутылку воды, я выхожу из своей квартиры и спускаюсь по вонючим лестничным пролетам, пока передо мной не открывается промозглый, жалкий Сиэтл. Глубоко вдыхаю влажный воздух, а затем выхожу на тротуар и оказываюсь между телами, идущими в церковь, на служение или что они там делают.
Это самое замечательное в жизни большого города. Анонимность. Никто не знает меня, и это славно. И напоминает мне, что я больше не увижу Ноунейма. Так что, возможно, анонимность не всегда хороша.
Когда я уже перестану зацикливаться на каждом взаимодействии? Нормальные люди так не ведут себя. Нормальные люди не встречают незнакомца в баре пьяным и потом все время не думают о том, как от него пахло.
— Соберись, — тихо бормочу я себе под нос, чтобы никто вокруг не услышал, как я разговариваю сама с собой.
Когда заворачиваю за угол, в поле зрения появляется книжный магазин. Это причудливое маленькое заведение с гирляндой и надписями на окнах. Когда захожу туда, в ноздри ударяет чудесный затхлый запах бумаги и кожи.
— Здравствуйте, мистер Таннер! — кричу я, направляясь в заднюю часть магазина.
— Здравствуй, мисс Кель, — поет он мне в ответ. Я замечаю, что он просматривает какие-то книги, когда я толкаю заднюю дверь. Его волосы и борода такие седые, что кажутся почти белыми. Он одет в темно-синюю рубашку и джинсы, его пивной живот слишком туго натягивает пуговицы. Бросаю свои вещи на стол в комнате для сотрудников, а затем возвращаюсь, чтобы приступить к работе.
И не могу перестать думать о Ноунейме.
Глава 5. Он
Комментарий к Глава 5. Он
Глава содержит очень неуместные вещи связанные с инцестом\насилием. Пожалуйста, читайте с осторожностью.
Было рискованно следовать за ней домой прошлой ночью. После того, как я раздобыл спринцовку и накачал парня наркотиками до такой степени, что он не мог двигаться до утра, я прошел милю или около того до ближайшего бара и вызвал такси.
Меня высадили возле клуба, в котором была Лайра, и я ждал. Не знал, ушла она уже или нет, но если нет, хотел убедиться, что моя девочка сядет в такси и доберется домой без каких-либо проблем.
Когда она, спотыкаясь, вышла примерно через час, и ее друзья разговаривали друг с другом, я почувствовал, что мой демон почти мурлычет. Стоял в тени переулка и наблюдал, как она попрощалась, прежде чем отправиться в противоположном направлении от друзей.
Затем я последовал за ней домой и наблюдал, как она трижды пыталась вставить замок и правильно повернуть. Потребовалось много усилий, чтобы не напасть. Она осталась одна, раннее утро, вокруг никого. Она так пьяна, что даже не стала бы сопротивляться. И любой подумал бы, что у нас просто связь на одну ночь.
Моему демону очень понравилась эта идея, но я боролся с ним. Еще не время.
Так что я проделал долгий путь обратно к своему мотоциклу и поехал домой, большую часть ночи присматривая за подарком Лайры. Спал урывками; даже алкоголь не смог вырубить меня, и мысли о ней безудержно проносились в голове.
Сегодня утром, когда я быстро спускался по лестнице в ее доме, адреналин бурлил в крови. В чем смысл моих действий? Я никогда не хотел заботиться ни об одной из других женщин, которых преследовал. Но мысль о том, что этим утром она проснется одна с раскалывающейся головной болью и пустым желудком, заставила мои внутренности сжаться.
И вот теперь я здесь, жду на другой стороне улицы, прислонившись к кирпичной стене магазина. Интересно, чем она занимается в воскресенье? Большинство людей остались бы дома в такой ужасный день, но я немного нарыл информации о ней ночью, после того как вернулся домой, и узнал, что она работает в книжном магазине неподалеку отсюда.