Глава 6. Лайра
— Прошу прощения? — спрашиваю я с хриплым смехом. Он серьезно? Все мое тело вспыхивает от жара под его пристальным взглядом. Все еще не могу поверить, что он действительно здесь. Каковы были шансы? Весь день я была одержима мыслями о нем. Уолтер несколько раз заставал меня грезящей наяву, когда я смотрела в окно. Я знала, что весь день была рассеяна, но не могла остановиться.
Никогда не смогу. Иногда кажется, что мысли контролируют меня, а не наоборот.
— Ты очень маленькая, — снова заявляет он, как будто я плохо слышу.
— Нет, — говорю я, снова поднимаясь на цыпочки. — Я слышала. Ты просто говоришь так, будто я виновата в этом, — я нахожу три экземпляра «Джейн Эйр» и снимаю их с полки. Даю ему, и он берет их немного неохотно.
— Я понимаю, — говорит он, глядя на книги. — Просто сказал.
— Нравится что-нибудь из этого? — спрашиваю я, наблюдая, как он смотрит каждую. Маленький, потрепанный экземпляр с темно-бордовой обложкой и переплетом, который практически разваливается. Я почти уверена, что Уолтер купил ее на одном из рынков. Он сказал, что не мог отказаться от нее, даже если она потрепанная.
Другая — в мягкой обложке, вероятно, семидесятых годов, с Джейн и Рочестером на обложке, как в любовном романе. Но любовным романом это не является. По крайней мере, на мой взгляд.
И третья — в твердом переплете, с темно-синей обложкой и золотым шрифтом на лицевой стороне, на котором написано название книги.
Он протягивает мне синюю книгу в мягкой обложке. Я запихиваю ее обратно на полку и поворачиваюсь к нему, небрежно положив руки на бедра. Он смотрит на маленькую красную, как будто она что-то значит для него. Это я больше всего люблю, — наблюдать, как люди общаются с книгой.
— Вот эту, — говорит он, проводя пальцами по обложке. У него такие красивые руки. Длинные, тонкие пальцы и вены, которые вздуваются на тыльной стороне каждой руки. Костяшки шишковатые, и мне хочется провести по ним подушечками пальцев. Эти руки так красиво смотрелись бы на моем горле, — думаю я, прежде чем успеваю остановить этот ход мыслей. Чувствую, как румянец возвращается с удвоенной силой, зажигая все мое тело огнем.
Он смотрит на меня снизу вверх и делает шаг вперед. Его свежий аромат проникает в мои чувства, и он пахнет даже лучше, чем я помню. Я делаю глубокий вдох и неохотно поднимаю взгляд на его лицо. Его скулы способны порезать стекло.
— Хорошо, — говорю я, делая небольшой шаг назад. — Могу я еще чем-нибудь помочь?
— Я… — начинает он, но его прерывает стук в дверь магазина. Кто-то вошел. За последние два часа никто не заходил в этот богом забытый магазин, но в тот момент, когда он здесь, появляется еще один покупатель.
Мой желудок сжимается, а сердце бьется в груди так сильно, боюсь, он мог бы услышать. Я пытаюсь придумать, как заставить его остаться здесь, пока я помогаю другому клиенту, не выглядя при этом идиоткой. Смотрю на него, и он улыбается.
— Можно побуду здесь, пока ты помогаешь, маленькая крыса? — мой живот переворачивается, а лицо заливается краской от прозвища, которое он придумал для меня. Много кому не понравится, когда их так называют, но я чувствую себя на вершине мира.
— Будь, как у себя дома, — говорю я и проскальзываю мимо. — Добро пожаловать! — говорю я в сторону передней части магазина, отступая назад и улыбаясь, как дура. Я задаюсь вопросом, есть ли у него девушка. Конечно, нет, иначе он не флиртовал бы. Он флиртует, верно?
Я оборачиваюсь, чтобы бросить на него последний взгляд, подходя к покупателя и замечаю, что он снова пялится на мою задницу. Да, он определенно флиртует. Я ухмыляюсь и исчезаю за одной из полок, отправляясь на задание попытаться вывести этого покупателя из магазина как можно быстрее.
***
Я нашла его на одном из мягких кожаных диванов в задней части магазина, уставившимся в стену с экземпляром «Джейн Эйр» на коленках, который он купил перед тем, как я закрыла магазин. Я заперла и пересчитала кассу в рекордно короткие сроки, чтобы вернуться к нему. Теперь плюхаюсь рядом с ним, и он поворачивается ко мне с улыбкой.
— Выглядишь отстраненным, — говорю я, беру книгу, чтобы чем-то занять руки, и перелистываю страницы.
— Просто задумался, — говорит он. — Могу я проводить тебя домой? — я уверена, он заметил, как дрогнула моя улыбка, но если и заметил, то никак не отреагировал. Я думала, что он захочет пригласить меня на ужин или что-то в этом роде. А не проводить до дома.
— Конечно, — говорю я, протягивая ему его книгу. — Заберу свои вещи, — он улыбается и смотрит, как я ухожу.
— Знаешь, — говорит он, когда мы выходим из магазина, и я запираю дверь. — Я хотел бы потусоваться с тобой.
Смех вырывается, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Иногда он дерзок и уверен в себе, посылает мне ухмылки и пялится на мою задницу. А сейчас, кажется, что он сам удивляется словам, слетающим с его губ.
— Ты уверен? — спрашиваю я, когда мы идем в сторону дома. Улицы намного пустее, чем сегодня утром. Воскресные вечера, как правило, проходят немного медленнее, даже в Сиэтле. Дождь прекратился, но все еще пахнет так, словно он может начаться снова, и я делаю глубокий вдох.
Я смотрю на него, ожидая ответа на свой вопрос, и обнаруживаю, что он смотрит на меня, сморщив лоб в замешательстве.
— Что?
— Тебе нравится запах города? — он спрашивает так, словно для него это самая оскорбительная вещь в мире.
— Да, — признаюсь я с мягкой улыбкой. — Мне очень нравится запах дождя. Навевает воспоминания о моей матери. И вообще, — говорю я, пытаясь сменить тему, прежде чем пойду по дороге, по которой не хочу идти. — Ответь на мой вопрос.
— Какой вопрос? — спрашивает он с неподдельным выражением замешательства на лице.
— Я спросила, уверен ли ты, что хочешь потусоваться со мной. Ты не казался слишком уверенным, когда спрашивал.
Он посылает мне еще одну из своих убийственных улыбок, которая подчеркивает красивые скулы, прежде чем ответить.
— Да, конечно, я уверен. Чем бы ты хотела заняться?
Я смотрю на него снизу вверх, вынужденная запрокинуть голову назад. Не то чтобы у него огромный рост. Но я где-то метр-пятьдесят, а он, наверное, почти метр-восемьдесят. Честно говоря, я никогда не понимала, почему девушкам нравятся мужчины, которые намного выше их. Я хочу нормально обниматься, а не тянуться, как ребенок.
— Без разницы, — наконец говорю я, потому что это правда. Я бы сделала все, что он скажет, лишь бы проводить с ним больше времени.
«Ты слепа ко всему из-за своей навязчивости. Ты цепляешься за единственного человека, как будто он — твое начало и твой конец. Как будто человек — ответ на все, о чем ты когда-либо просила.»
Я выталкиваю своего психотерапевта из головы и сосредотачиваю свое внимание на Ноунейме. Потому что это действительно выглядит так, будто он пытается сосредоточиться и придумать, что нам поделать вместе. Это восхитительно. Он засовывает руки в карманы толстовки и при ходьбе сильно топает ногами, будто пытается выбить идею из толпы.
— Ты скажешь мне свое имя? — спрашиваю я.
Он смотрит на меня и улыбается, эти острые скулы почти сбивают меня с ног.
— Я правда больше не могу откладывать это, да?
— Нет, но ты, конечно, пытаешься, — я улыбаюсь в ответ.
— Элайджа.