— Помнится, и за мной кое-какой должок. Вот и будем квиты.
Бен положил трубку, понимая, что мало чем озадачил Джона. По крайней мере хоть какое-то начало. Поскорей бы разобраться, что здесь происходит, доложить родным Энди и вернуться к своим делам. Не так представлялся ему отпуск, который он позволил себе больше чем за год работы.
Бен взглянул на часы. Еще почти четыре часа до намеченной встречи с Энди. Скучать взаперти в гостиничном номере у него не было ни малейшего желания, и он решил заглянуть в парк. Бен купил абонемент на сезон, чтобы не платить каждый раз по восемнадцать долларов за вход. Надо бы записать все свои траты и выставить счет родственникам Энди. Дональд, зубной врач, обещал все оплатить, и Бен не намеревался списывать свои труды на благотворительность. Он мог бы найти своим деньгам лучшее применение, чем пускать их на ветер в дурацком луна-парке…
Сунув руку в карман просторного комбинезона, Энди извлекла громадный букет бумажных цветов, которые словно по волшебству распустились, как только она подняла их. Эффектный трюк был вознагражден хором восторженных криков. Вкладывая в игру всю душу, Энди преподнесла цветы темноволосой девочке в инвалидном кресле, чья радостная улыбка согрела девушку до самых клоунских, тринадцатого размера башмаков.
Довольная собой, Энди помахала рукой небольшой группе зрителей и повернулась, чтобы направиться в другую часть парка. И… едва не уткнулась лицом в широкую грудь Бена Шермана. Это уже начинает входить в привычку, впрочем довольно приятную, подумала Энди, чувствуя, как у нее учащается пульс.
— Извините… — Бен указал рукой на кресло-каталку, в котором счастливая девочка прижимала к груди цветы. — Вы были великолепны.
Стесняясь своего нелепого внешнего вида, Энди сплела затянутые в перчатки руки.
— Эта девочка — просто прелесть.
— Должно быть, вы очень любите детей.
— Да, очень, — согласилась Энди. — Почему бы еще я стала этим заниматься?
— Действительно, почему? — пробормотал Бен и откусил кусок от начатого хот-дога.
— Обед? — улыбнулась Энди.
Бен проглотил кусок.
— Поздний завтрак.
— В нем много калорий.
Бен пожал плечами.
— Трудно бродить целый день по парку и не злоупотреблять едой вразнос.
— Это вы мне говорите? — вздохнула Энди. — С тех пор как я работаю здесь, я поправилась на десять фунтов.
Бен поднял брови.
— В таком случае, когда вы начинали здесь работать, вы были не толще былинки. Насколько я могу судить, сейчас у вас нет ни лишней унции.
Энди поймала себя на том, что вспыхнула, и обрадовалась толстому слою грима. Нелепо так остро реагировать на небрежные комплименты, сурово отчитала она себя.
— Вы снова собираете материал для статьи?
— Ммм… Можете что-то посоветовать?
Вспомнив просьбу Розалин, Энди указала на центральную аллею.
— Шатер гадалки где-то в середине аллеи. Вы сказали, что хотите взять у нее интервью. Помнится, она ответила, что будет рада поговорить с вами. Возможно, даже предскажет вам судьбу, — предположила Энди, натянуто улыбнувшись.
У Бена на лице сразу же появилась скептическая улыбка.
— Полагаю, обойдусь без предсказаний, — пробормотал он. — Но мне хотелось бы поговорить с ней… для моей статьи, — добавил он.
— Бен, — поддавшись порыву, Энди схватила его за руку, — пожалуйста, будьте с ней повежливее. Розалин очень милая женщина, но сейчас у нее проблемы. Прошу вас, не смейтесь над тем, что она делает.
Бен перевел взгляд с ее руки в перчатке, сжимающей его кисть, на ее напряженное накрашенное лицо.
— Я не стану смеяться над ней, — сухо пообещал он. — Только не просите меня верить во всю ее потустороннюю дребедень, хорошо?
Раздосадованная услышанным ответом, Энди выпустила его руку и натянуто улыбнулась.
— Мне пора возвращаться к работе. Нужно взять воздушные шарики, чтобы раздавать детям.
— Чудесно. Тогда встретимся в два.
— Да, — согласилась Энди, жалея, что у нее нет веских причин для отказа.
Она заверила себя, что только мысль о недовольстве мистера Паркера не позволяет ей отказаться. В самом деле, не признаваться же себе в том, что ей хочется снова встретиться с Беном Шерманом, как бы неуютно она себя ни чувствовала в его обществе!
Детское восклицание напомнило Энди о ее обязанностях:
— Привет, клоун! Можно поздороваться с тобой за руку?
Энди обернулась с широкой улыбкой и шумным восторгом к детям, подбежавшим к ней с такой радостью. Так доверчиво. На какое-то мгновение ей захотелось иметь детскую способность принимать вещи — и людей — такими, какими они кажутся. Возможно, тогда она не будет ломать голову над тем, действительно ли Бен Шерман журналист.