У-у-у… У-у-у…
Под носом у карапуза застыла капля.
Сопляк! — пробурчал Игнат и сел на скамью.
Коляска проехала мимо него, и мальчуган помахал Игнату ручкой.
Что же теперь делать? — вслух проговорил Игнат. — С какими глазами возвращаться домой?
Он вдруг вспомнил Лизу, которая долго бежала за набиравшим скорость поездом и кричала:
Счастливого, Игнат. Ни пуха, ни пера, Андр Юшка! Прилетайте к нам на самолете.
Игнат смеялся, губами показывал, что он ее крепко целует на прощание, и ему тогда грезилось, как после долгой разлуки встретится он со своей Лизкой. На нем будет темно-синий китель с голубыми петлицами, на фуражке — золотой краб с пропеллером. И Лиза, гордая им, будет идти рядом и смеяться от радости…
И вот теперь… Теперь все пошло к черту! У него что-то плохо с нервами и… никаких голубых петлиц, никакого счастливого смеха. Игнат Морев — обыкновенный каменщик, и вместо темно-синего кителя и золотого краба придется снова надевать свой фартук и брать в руки мастерок вместо штурвала. Андрей Степной… Смотрит он сейчас вон из того окна на сквер, на Игната и сочиняет в уме телеграмму Лизке. Будущий летчик…
Игнат вытащил из кармана папиросу и закурил. Мимо прошли незнакомые парни, возбужденно обсуждая результаты медкомиссии. Один из них, с рыжей копной волос на голове, размахивая руками, говорил:
Чтоб меня убили, никогда не думал, что забракуют. Я на соревнованиях занял первое место по боксу и на одиннадцатой минуте нокаутировал самого Леньку Тихого из Одессы. У меня легкие, как кузнечные мехи, чтоб меня убили. И вот, пожалуйста. Одна нога короче другой на сколько-то миллиметров.
Он сплюнул и уже спокойнее подвел итог:
Ну и ладно! У меня токарный станок — ясно солнышко, и меня уже второй год не снимают с Доски почета. А это — не фунт прованского масла. Проживем!
Игнат невольно улыбнулся. Ему сразу же понравился этот рыжий токарь.
«Ну, а я, — подумал Игнат, — разве плохой каменщик? Разве не висит сейчас моя физиономия на Доске почета? И Лиза даже обрадуется, пожалуй, что не надо будет надолго разлучаться… А что Андр Юшка будет летчиком, так разве это плохо? И почему я на него обозлился?..»
Игнат вдруг почувствовал, как у него защемило под ложечкой. Только теперь, немного успокоившись, он понял, как незаслуженно обидел друга. И за что?
Игнат беспокойно заерзал на скамейке. Потом вскочил и направился было разыскивать Андрея, но тот сам появился в сквере. Он шел к Игнату медленно, лицо у него было печальное, словно не Игната, а его забраковала медкомиссия.
Игнат бросился навстречу товарищу.
Андрей! — закричал он. — Андр Юшка! Дай мне свою руку! Даешь? Я идиот, хам, слышишь! Ударь меня, Андр Юшка! Не хочешь? Тогда я сейчас же дам Лизке телеграмму: «Я, Игнат Морев, прохвост и неврастеник тчк Плюнь мне в глаза тчк». Идем на телеграф!
Сядем, — сказал Андрей.
Они сели рядом.
Я не сержусь на тебя, — проговорил Андрей. — Знаю: тебе тяжело. Правда?
Правда, — ответил Игнат. — Но я, кажется, неплохой каменщик, и не всем же надо летать, как говорит этот старый хрыч, врач-невропатолог. — И засмеялся, вспомнив рыжего токаря.
Золотые слова! — поддержал Андрей. — Проживем и без авиации.
Проживем? — Игнат вопросительно посмотрел на товарища: — Разве…
Подожди. — Андрей не дал ему договорить. — Ты помнишь: «Плечом к плечу…»
«…храня великую силу дружбы…» — подхватил Игнат.
В общем, один я не еду в летное училище, Бледнолицый. Я — за великую силу дружбы. Да и охота как-то сразу пропала…
Игнат встал со скамьи, дважды обошел вокруг Андрея, словно внимательно его разглядывая, потом остановился и поднес к самому его лицу кулак.
А вот это ты не видел? — строго спросил он.
Андрей промолчал.
Так слушай, Андр Юшка Степ-ын Ой великий иллюзионист! На этот раз твой фокус не удастся, слышишь? Великая сила дружбы — это не сюсюканье друг около друга, понял? Ты поедешь в училище. Это тебе говорю я, Игнат Морев. И если ты прислушаешься хорошенько, то услышишь…
Степной! — услышал Андрей громкий голос. — Андрей Степной, на машину!
Слышишь? Тебя зовут!
Да, меня зовут… — в раздумье проговорил Андрей. — Но…
Игнат взял его за плечи и стал выталкивать из сквера. Когда они подошли к группе юношей, усаживающихся на зеленую автомашину, Игнат остановился и повернул к себе Андрея:
Ну…
До свиданья, Игнашка, — тихо проговорил Андрей.