За дверью зарычали, стена содрогнулась от очередного удара и, кажется, появилась вмятина. Адъютант, отстранив опешившего дежурного небохода, потянул рычаг. Из окошечка вырвался язык пламени, локтя так в два. Неистовое рычание переросло в отчаянный крик боли. Калес опустил второй рычаг, пламя усилилось, став голубоватым, а в комнатушке стало припекать. Существо внутри еще пару раз попыталось пробиться сквозь стены, но как-то неубедительно. А потом затихло.
Уже через полчаса Каэльаэр не без удовольствия попинывал выгоревший доспех, металл которого крошился, как вафля. Хм, вафля! А это мысль. Нужно озадачить повара. Сладкое перед боем не повредит.
— Пришла ли весть, Калес?
— Легионы второй армии заняли позицию под поверхностью Великого моря, мой господин.
А уж перед победой вафли будут чудо как хороши.
Хелена мрачно умывалась в самом защищенном помещении «Затмения». В роскошной туалетной комнате. Справа тихо гудело огромное сердце крепости, звук проникал всюду, не смотря на монолитные стены. Слева же девушку ждала резная дверь. Дверь, которая вела в крипту с купелью душ. Дверь к телу ее мужа.
Из латунного крана шла теплая вода и с журчанием пропадала в недрах чудовищного сооружения. А вот глаза Хелены были сухими, как пустыни Осхара. Слез уже не было. Кончились слезы. Пару третей назад. Девушка еще раз умыла свое изможденное лицо и, аккуратно притворив дверь, вышла в крипту.
В этом месте Императрица провела три долгих дня. Восемнадцать третей со смерти Лира истекали через пару минут, но уже было понятно, что ожидание напрасно. Девушка ласково провела по прозрачной крышке саркофага, под которой умиротворенно лежал муж. То, что осталось от мужа в этом мире. Сердце в очередной раз болезненно сжалось.
— Почему ты оставил меня, — прошептали бледные губы.
Сейчас бы заплакать, да уже нечем. Девушка застыла, гася надежду в своей груди. Он не проснется. Он ушел. И теперь придется учиться жить без него.
— Надо уходить, доча, — приобнял ее за плечи отец. — Отпусти уже, радость моя.
Но Хелена лишь мотнула головой. Смириться со смертью любимого она не могла. Не сразу.
Крипту охраняли сплошь знакомые небоходы. Те, с которыми они прорывались сквозь искаженных на Схиеле. Те, кто присягнул лично ей. Потому как птенцы, те из них, кто предал, могли попробовать свести счеты. Лэрд Карим, так вообще никуда не уходил, ночуя в углу на самодельном топчане. Да и Хален с Мирандой попеременно дежурили, но уже возле Императрицы и дочери. Поили ее, да кормили. Обнимали и успокаивали. Пытались успокаивать. Иногда заглядывал Оррвел с самоваром. Но Хелену ничто не радовало.
Девушка погладила свой едва заметный живот. Там, в глубине, теплилась жизнь. Новая жизнь. То, что осталось от ее Лира. Тот, кого она обязана защитить. Ведь сыночек остался без отца, такого сильного и доброго. И теперь будет расти без него. Рот наполнила горечь, но слезы так и не появились. А жаль. Может быть ей стало бы хоть на мгновение легче.
Из живота пришла волна тепла. Девушка блекло улыбнулась. Маленький сын уже пытался ее поддержать. А ведь и Лир в свое время потерял родителей. И не смог вернуть. Не помогли ни купели душ, ни даже… Девушку на мгновение заклинило, а потом пришло прозрение. Вот оно! Вот то, что не давало ей покоя все это время! Камень Перерождения! Изначальный камень! Место, с которого Эн-Соф начал творить Нерею. Что же, теперь у Императрицы есть цель!
Еще одна волна, посланная сыном, омыла ее изнутри. Что-то повернулось в голове и Хелена замерла, пытаясь понять, что произошло. Мир вокруг застыл и сжался в точку. Сердце переполняли невиданные раньше эмоции и чувства, где-то знакомые, но чаще совершенно непонятные. И тут Хелена поняла, что чувства в ее сердце чужие. Извне.
Из-за спины явственно тянуло пониманием и разделенным горем. Это папа. Похожие чувства испытывала и Миранда. Небоходы излучали мрачную решимость и фатализм, просто фанатичную готовность защищать свою госпожу от любой опасности. Лэрд Карим сосредоточенно читал какой-то фолиант, но и его чувства были созвучны с остальными. И лишь тело мужа оставалось безмолвным.
Так вот, что чувствовал Лир. Вот, как он жил. Это было захватывающе. Чужие эмоции будоражили кровь. Девушка даже не удивилась вновь открывшимся способностям. Сын обещал помогать — сын и помогает. Настоящий мужчина будет.
— Пап?
— Что, доченька?
— Пап, — голос Хелены окреп. — Пошли за тор Эшесом и Оррвелом. Это срочно. Но по-тихому, не нужно никому лишнему знать.
— Хорошо, доча, — тяжелые шаги берсерка затопали в сторону врат крипты.