— Или не найдем, ня, — Ррыч поковырял когтем в ухе и неожиданно рявкнул альву. — Конем ходи!
Похоже, положительные моменты закончились. Хотя отмахнуться от них сложно.
— Контраргументы? — голова Лира работала как кобольдский хронометр, просчитывая варианты.
— Как обычно, — тонкие пальцы альва передвинули фигурку коня. — Окончательная смерть членов отряда и сопровождаемой.
— Но это приемлемо, — раздалось из музыкального уголка.
— Окончательная смерть никогда не станет приемлемой, — задумчиво проговорил Лир. — Хорошо. Как предварительный план — принимается. Займитесь пока подготовкой. По темноте пойдем.
— Да у нас уже все готово, ня.
— Замечательно, — Лир подловил себя на том, что оттягивает неприятный разговор со своей невестой. — Миранда, что по беглецам?
— Из ста семидесяти двух разумных до складов добралось пятьдесят шесть, — Миранда выдохнула и попыталась «перелить» чуть больше э’лирр в правую руку. — Из них вывезти из города удалось только три десятка. Две группы были уничтожены усиленными патрулями, а в третьей, самой маленькой, затесался охотник за головами.
— Печально.
Печально, что так мало разумных удалось спасти, хотя спасение посторонних и не было целью налета. Разумные — важный ресурс, а бесполезная растрата потенциально ценных кадров и источников информации нещадно коробила душу парня. Профессиональная деформация, так сказать.
Не менее печален и предстоящий разговор. Такие подозрения сами по себе неприятная штука, а уж когда между близкими… Сам то Лир знал, что подозрения Хелены беспочвенны, но доказать здесь и сейчас не мог. И почему Строги влипли именно сейчас? В самый неудобный момент? Да что уж теперь об этом думать. Приглушив тягостное ощущение волевым усилием парень, тяжело вздохнув, направился по вырубленному в скале коридору навстречу неприятностям, спиной ощущая сочувствующие взгляды своей команды.
Однако, как такового разговора не получилось. Хелена молча сидела в кресле, забравшись в него с ногами, и молчала. Совсем молчала, изредка позволяя Лиру приметить скупой кивок или отрицание, когда вопрос нельзя было проигнорировать. И хотя с высоты возраста не стоило вестись на такие явные попытки зацепить за живое, все же такое отношение сильно задевало. Непонимание самого себя вносило в Лирово раздражение свои особые нотки.
— Есть возможность найти настоящих заказчиков нападения на твою семью, — процедил Лир и, увидев на лице девушки некоторое оживление, добавил. — Вот только дело очень уж рисковое. Смертельно опасное.
— Не важно, — пустой взгляд, безразличный голос. — Я участвую.
На этом, собственно, разговор и завершился. Едва сдерживаясь от раздражения и обиды, постарался как можно быстрее покинуть комнату.
К концу закатной трети отряд подготовился к тихому рывку через несколько кварталов, который темные и совершили, не потревожив ни одного стражника. Чего темным стоило незаметно для стражи протащить неумеху-горожанку по всем крышам, подворотням и проулкам — лучше умолчать. Все равно цензурных слов в этом рассказе будет не более трех.
А в середине сумеречной трети Лир снова просиживал штаны, но уже не на крыше, а на палубе небольшой яхты контрабандистов. Судно неспешно парило над довольно обширной рощей лигах в пятидесяти от столицы. Купленный с потрохами капитан и немногочисленная молчаливая команда оказались на диво нелюбопытными. Вот что золото с разумными-то делает! Избавиться же от неудобных пассажиров воздухоплаватели даже не пытались, слишком уж опасно те пассажиры выглядели.
Наконец, увидев в окружающей темноте подходящее для высадки место, парень поднялся на ноги и подошел к капитану.
— Вот на той прогалине, — махнул Лир в нужную сторону.
— Придется тебе, парень, помочь мне, — громогласно пробасил продубленный всеми ветрами «небесный скат». — Я в этой темени ни корня не вижу.
Лир согласно кивнул, и уже через дюжину минут темные, спрыгнув с канатов и отвязав поклажу, растворились в ночном лесу, а яхта спешно уходила по направлению к столице. Торопливость капитана была оправдана, меньше знаешь — дольше проживешь. Надо сказать, что прошедшее с налета на казематы время ничуть не убавило энтузиазма дланников. А потому портовый район, куда ранее стекались беглые заключенные, все еще подвергался усиленному патрулированию. Проникнуть на нанятый корабль было не просто сложно, а очень сложно. И капитан не мог всего этого не знать. И все же жажда наживы, а может и желание сохранить определенную репутацию, склонила контрабандиста к выполнению договоренностей.