— Будете орать — убью, — с легкой улыбкой произнес Ррыч, умиляясь подавившемуся воздухом хуману.
— Сыч, не дергайся, — ровно посоветовал черный няв своему напарнику. — Он, скорее всего, все продумал, ня.
— Ну вот, хоть одна рассудительная голова в этом стаде, ня, — ухмыльнулся Ррыч. — Давай так, сородич. Ты говоришь, где моя цель — я оставляю вас поспать до утра. Идет, ня?
— Лапа к лапе, ня! — похоже черный принял Ррыча за охотника за головами, неплохой вариант.
Следующий час кот перемещался урывками, от тени к тени, то и дело укрываясь от неверного света факелов и костров, и пережидая часовых и ночных гуляк. Наконец няв достиг своеобразной маленькой площади, по центру которой стояла особенно большая конструкция из дерева и ткани. Из глубин монументального творения палаточных дел мастеров доносились характерные ритмичные звуки, которые чуткие уши Ррыча определили, как стоны идущей к пику удовольствия самки. Няв потянул воздух — ага, хуманской самки, ня. Пока Ррыч обдумывал ситуацию, да неторопливо пробирался к выбранной позиции напротив входа, разумные уже закончили свои дела и завели невнятную беседу. А потом кот услышал приближающиеся изнутри временного строения шаги. Вот так удача! Добыча сама идет, ня. Кот присел, прикрывшись складкой стенки, и достал нож.
Полог командного шатра откинулся в сторону и глазам мастера-вора предстал рослый рельефный детина хуманской породы в бриджах на голое тело. Парень сладко потянулся и отошел от входа на несколько шагов, а на шее в свете лун блеснуло золото. Ррыч ухмыльнулся. На шее хумана висела цепь со знаком командора ордена, и посторонний надеть такую не мог, если не желал себе долгой и мучительной смерти в застенках Длани. Медлить нельзя. Кот в пару прыжков оказался возле опешившего парня, скакнул ему за спину и, ловко добравшись до шеи, с силой вбил клинок под основание черепа. Хуман обмяк и начал заваливаться вперед. Чистая смерть.
— Каэл? Каэл! Нет-нет-нет! — запричитали сзади. — Как же так?!
Няв, сдирая когтями нижних лап кожу со спины уже мертвого мужчины, резко оттолкнулся и, замахнувшись окровавленным ножом, скакнул на голос. Вот только долететь до полуодетой девушки ему не удалось. На полпути кота пронзили черные маслянистые щупальца, вылетевшие из-за спины новой цели. Вспыхнула боль и тут же угасла, подавленная волей. Левое легкое, печень и правое бедро оказались нанизаны на колья, лапы оплели те же щупальца — не дернуться. Няв обратился к своему дару, но э’лирр не поддавалась, утекая в никуда. Значит арканы недоступны. И даже последний шанс — вживленный в тело артефакт, активируемый и’лирр, и тот оставался безмолвным. Щупальца жадно пожирали любую энергию и, казалось, саму суть нява.
Душа Ррыча все больше погружалась в отчаяние. Он уже не слышал рыдания девушки над телом Каэла, он умирал. Умирал без чести, провалив задание. Девушка была ему знакома еще по Остреларку — именно она извела Строгов. И, скорее всего, именно она руководила местными войсками. А значит он убил не того, а значит — Хелена все еще в опасности. Не справился. Не смог. Не…
«Не кори себя. Все будет как надо», — словно свежий бриз прошелся внутри головы.
— Командир? — неуверенно прохрипел отчаявшийся кот, на губах которого выступила кровавая пена. — Я не справился.
«Скоро буду, возьму девушку под охрану, но тебя спасти не смогу. Прости».
— Да ерунда, — пробубнил Ррыч, сплевывая кровь. — Ар-ртефакт…
«Тебя блокируют. Я помогу, но долго я эту тварь не удержу. Справишься?»
— Справлюсь, ня, — ухмыльнулся няв. — Вечно правь, Император.
— Сейчас ты будешь мучиться, убийца! Так просто я тебе умереть не дам, отродье тьмы! — о, а вот и командор Иарна закончила жевать сопли и готова карать. — Что ты там бубнишь, ублюдок?!
Окровавленная ухмылка висящего на щупальцах нява стала еще шире и гадостнее. Два янтарных глаза встретились с серыми хуманскими, и в глазах нява больше не было страха и отчаяния. В глазах кота светилось торжество под легким флером фанатизма. Командор подалась поближе, пытаясь расслышать ответ. Ррыч же почувствовал, как его разум слегка освободился от пут и, собрав последние капли и’лирр, активировал зашитую в себя магическую бомбу.
— Империя, славься в веках!
Последнее, что увидел старый рыжий кот, был нестерпимый свет. А где-то в лесу, лигах в двадцати, в перстне, лежащем на ладонях молодой девушки, рассыпался кристалл души.