— Тебе? Верю.
— Ну вот и хорошо.
Они еще с полчаса стояли на палубе. Лир наблюдал за медленно приближающимися кораблями и гладил любимую по волосам. Хелена просто смотрела на небо, наслаждаясь спокойствием от близости любимого. Но время шло, и угроза неумолимо приближалась. Угроза, способная перемолоть имперский кораблик в труху.
— Пойдем в кают-компанию, дорогая моя, — улыбнулся парень, услышав горестный вздох от Хелены. — Послушаем наши дальнейшие планы.
И они пошли. И застали в кают-компании жаркий спор.
— Нас просто раздавят! Даже одного отряда загонщиков хватит, чтобы пустить нас на дно, цепеллина им в трюм! — ярился громадный хуман, командир абордажников, судя по знакам различия. — Нам разве нужна героическая смерть? Цель-то другая!
Похоже, офицеры никак не могли договориться. Няв утомленно потер глаза, и спросил:
— Что предлагаешь-то, ня? А то все орешь, что все вокруг тупые, китовая немочь.
— Предлагаю рвануть сюда, — огромный мужик ткнул пальцем-бревном в карту на стене. — Так сможем более-менее целыми остаться. Закрепимся и дадим бой.
— Мы не знаем, насколько там опасно, ня, — кивнул няв на карту. — Слухи-то нехорошие ходят.
— Не опаснее, чем на любом диком берегу, — включился в разговор Лир. — Ручаюсь.
Все сразу почтительно затихли. Хелена удивленно огляделась.
— Тогда решили. Идем на Схиел, ня.
— О нет! Я так и знала! Я так и знала, что все этим закончится!
Глава 11
If there ever comes a day when we can't be together, keep me in your heart, I'll stay there forever.[2]
Говорят, что время лечит. Эту набившую оскомину фразу слышал каждый хоть раз в жизни. Может и лечит, вот только одну некрасивую девушку время не брало. Совсем. Или доза была маловата. Но рана, зияющая в ее душе, не отпускала ни на миг, терзая Иарну болью. Болью, что была сильнее, чем от телесного недуга. Лицо девушки прорезала кривая саркастическая улыбка. И это она слышала уже тысячу раз. Вот только когда испытываешь такое сам — боль невосполнимой потери — совсем не тянет пренебрежительно фыркать в ответ на произнесенные другими банальности. Легче от услышанного не становится, но хотя бы видишь, кто тебе на самом деле сочувствует.
Да, легче не становится. Иарна погрела в руках бокал с вином, отпила глоток терпкого месхиэлийского, и внимательно посмотрела в рубиновую глубину. Истина в вине — еще одна «мудрость». Что ж ей в голову всякая дрянь-то лезет? Хотя, возможно так лучше, чем все время думать о Каэле.
Каэл. Что ж ты, милый мальчишка, так неудачно попался темному. Почему она сама тогда не умерла, хотела же. Не держало ее ничто на этом свете, но поди ж ты. По щекам вновь потекли непрошенные слезы, привычно прокладывая влажные дорожки. Любимый. Как же так? Почему ушел? Почему оставил ее одну? Почему?! Хрупнуло. Ладонь защипало. Девушка смотрела на осколки бокала в руке, на раны, на смешанную кровь с вином и не видела.
Нет, так дело не пойдет. Скоро сюда придет новый адъютант, а ему в таком виде показываться нельзя. Каэл нашел ее сам. А этот… Этот явно был приставлен как бы не самим магистром, слишком много вопросов появилось к Иарне у вышестоящих, после того злополучного взрыва. Каэл тогда погиб. А она, она выжила, благодаря милости бога. В измученный горем разум пришла идея, кажется девушка знала, как утолить свою боль.
Колени согнулись и встали на усыпанный осколками пол. Руки сошлись на груди, а горячечная голова покорно склонилась.
— Господи, перед тобой я стою, препоясанная горем своим, — полились из сердца слова заученной молитвы. — К стопам твоим припадаю…
«Говори, дочь. Я слушаю тебя».
Не показалось. В голове отчетливо звучало знакомое многоголосье. Тогда в лагере, чтобы покарать темного, она обратилась к силе Света. И ее связь с Господом в тот день сильно укрепилась. С тех пор она могла слышать Его, но каждый раз боялась, что ей все это кажется, и в очередной раз просто не получится.
— Что повелишь мне, Отец? — прошептали тонкие губы.
За спиной без стука, бесцеремонно, отворилась дверь и в кабинет вошел адъютант. Иарна как наяву увидела его безупречно вежливое лицо, которое плохо скрывало за вежливостью презрение. Презрение к простолюдинке. И зависть к успеху этой девки из низов. В другое время девушка не спустила бы такого отношения, но сейчас — в это самое мгновение — Иарне было не до наглого хлыща, что нарушил ее уединение. Хотя в последнее время ей было откровенно не до чего.
2
Если когда-нибудь настанет день, когда мы не сможем быть вместе, Храни меня в своем сердце, я останусь там навсегда.