Позже, из новостей, я узнаю, что наш дом сгорел практически сразу после моего побега. А с ним и человек. Ни в одной статье особых подробностей нет, но всё же нахожу, что описана женщина, которая, как утверждают, уснула с сигаретой. Ищу хоть одну зацепку, был ли мужчина. Но в новостных лентах об этом ни слова. Я лишь надеюсь, что экспертиза докажет иное. Вот только ничего не добиваюсь.
Официально вынесен вердикт — моя мать погибла, отчим пропал без вести.
Светиться мне нельзя, соваться в местный участок тоже. Я должна ехать в областной центр. И как оказывается позже, для меня снял квартиру этот странный Тимур. Который длительное время не появляется на горизонте. И я понятия не имею, что всё это значит.
Каким-то чудом, уже позже, меня находят, но лишь чтобы сообщить прискорбную весть, а ещё оказывается, Сливакин больше не у дел. Он исчез. Меня больше некому шантажировать, как я тогда считаю. И всё же начинаю верить, что у меня ещё есть шанс на нормальную жизнь. Обвинять меня никто ни в чем не собирается. А лишних вопросов не задаю. Для своей же безопасности.
Спустя год Дадиев всё же появляется на горизонте, я встречаю его на одной из светских тусовок, которые начинаю посещать — это тоже условие из инструкции, на всех встречах, которые были указаны в буклете я присутствую. И начинаю втягиваться. Выходит, Тимур и этот момент продумал. Сначала мы просто общаемся, а потом он начинает давать мне странные задания, казалось бы, вообще пустяковые. Совсем не такие грязные, как мне поручал отчим. А оплата достойная.
Со временем я даже посчитаю, что Тимур мой спаситель. И незаметно для себя окажусь по уши в очередной катастрофе. Но будет поздно.
Глава 51. Правды
— Вот.
Голос матери внезапно вырвал меня из воспоминаний.
— Передайте, пожалуйста, Лерочке. Она поймёт. Она всё поймёт.
Женщина протянула мне небольшую коробочку. Флешка? Откуда и что это, черт возьми? Я быстро оглянулась — в саду безлюдно, это хорошо.
— А если она не поймёт? — спросила осторожно, убирая вещицу во внутренний карман.
— Он сказал, что моя Лерочка умная девочка. Она красива и опасна, вот так и сказал, представляете? Как будто она убийца. Но это глупости, моя Лерочка ни в чем не виновата.
Глаза матери забегали.
— В чем не виновата? — произнесла я тихо, чувствуя, как внутри снова всё сковывает пугающим предчувствием.
Мать начала теребить волосы и огядываться, а потом остановила взгляд на мне и замерла:
— Она защищалась, я слышала, я всё слышала, она защищалась. Не могла сразу подняться, он что-то сделала со мной, я ведь в тот день даже отказалась от его настойки. А он всё равно что-то подмешал. Я с трудом тело ощущала. А когда удалось подняться, в прихожей увидела его и мою девочку. Он лежал, будто без чувств, рядом валялась тяжёлая стойка. Моя девочка, она думала, что… И я тоже подумала, что она… что она взяла грех на душу. Но она не убивала. Она думает, что убила, но он очнулся.
Мама выпалила это быстро и вдруг замотала головой.
— Кто он? — спросила скорее на автомате. По позвоночнику пронёсся холод — я, конечно, поняла, о ком речь. И всё же затаила дыхание, будто была способна ответ прослушать.
— Он был чудовищем. Это я во всём виновата. Я! Собственноручно испортила жизнь моей девочке. Я виновата. Я. Скажите ей, что она не убивала. Столько ей наговорила. И только потом, когда она убежала, я наконец пришла в себя. У меня шок был. Шок, понимаете? Лерочка, моя Лерочка.
Стало не по себе, дыхание перехватило. Что она только что сказала?
Я ждала подробностей, но мать смотрела сквозь меня. Поэтому я взяла её за плечи:
— Вы сказали, она не убивала…
— Кто? — подняла она на меня взгляд: — Кто вы?
— Я от Леры, помните?
— И как она? — мама улыбнулась, а я, почувствовала, как к глазам подступило что-то жгучее.
— Она всё это время считала себя убийцей. Ответьте, что случилось тогда?
— Бедная моя девочка. Он был монстром, чудовищем. Вы видели монстров?
Я видела. И прекрасно понимала, на что такие чудовища способны.
— Я не смогла её защитить. Она мне говорила, а я не верила. Какая я мать после этого? Я. Я виновата. Только я. Лера говорила правду, а я ей не верила и покрывала монстра. И когда он очнулся, когда очнулся…
Глаза матери снова стали отрешенными. Она что-то бормотрала, но я не могла разобрать.
— Что произошло? — сжала я её плечи. — Когда он очнулся. Что?
— Что произошло? Так в доме начался пожар.
Взгляд матери на мне больше не фокусировался. Она словно была там, в воспоминаниях. Она всё говорила, а я задыхалась от нехватки воздуха. Будто тот пожар прямо сейчас пламенем окутывал. Вспоминалось всё. Запах гари, темные выжженные пятна на когда-то светлом фасаде. И тишина. Тишина от ужаса, который я тогда испытала.