Мальчик вскинул голову — действительно в синем небе на уровне пятого яруса полуразрушенной Этеменанки,[39] отчаянно клекоча, описывала круги пестрая птица.
Воин пристально осмотрел сына вождя, затем кивнул и добавил.
— Это хорошая примета, парень, — и погладил его по курчавой голове.
Навуходоносор остановился, глянул в сторону прятавшегося Набузардана тот сразу бросился за выступ. Как доложил Кудурру всезнающий Ушизуб, мать строго-настрого запретила Набузардану дерзить сыну нового правителя, наоборот выказывать ему всяческое почтение… Нергал-ушизуб довольно засмеялся.
— Теперь его поставят коленями на соль и не пустят на рыбалку…
Дождавшись, когда одноклассник вновь выглянет из укрытия, Кудурру окликнул Набузардана.
— Эй, подойди сюда!
Тот покорно побрел в его сторону.
— Ты когда собираешься ловить рыбу? Лодка у тебя есть? — и не дожидаясь ответа, спросил. — Меня возьмешь?
Набузардан кивнул и вытер глаза кулаком.
— Я пришлю гонца, когда буду готов, — добавил Навуходоносор.
Глава 3
К удивлению царя утро первого дня месяца нисаннну[40] выдалось ясным, праздничным. Навуходоносор некоторое время лежал, подсунув руку под голову, прикидывал — наверное, перед рассветом он все-таки задремал, вот и пропустил момент, когда небо очистилось от туч, выкатилось солнце, омыло лучами выложенные глазурованным кирпичом оконные проемы. Окна спальни выходили на северную сторону, и глаза слепило от яркого сияния. Царь удовлетворенно прищурился — он любил свет, его обилие всегда радовало душу. Отблески лежали на коврах, поднятом балдахине ложа, золотили настенную штукатурку, обитую медью дверь. На душе было легко, невесомо. Ничто не теснило грудь, мысли вскользь касались прошлого…
В первый раз наблюдать прибытие в Вавилон ладьи с его покровителем Набу Навуходоносору довелось еще детенышем, с тех пор он больше других праздников полюбил встречу Нового года. Расписная лодка с высоченно загнутыми носом и кормой, с раскрашенным золотом, одетым в красные одежды деревянным истуканом, изображавшим бога мудрости, появлялась со стороны Борсиппы, соседнего с Вавилоном городка. Истукан ласково и бездумно глядел поверх толпы в сторону синеющей вдали вершины Этеменанки. Начало весны в Двуречье — благодатное время. Кончались затяжные зимние дожди, поспевал урожай, цвели деревья. Толпа, сопровождавшая Набу и месившая грязь по обе стороны канала, была пестра, нарядна, в охотку славила бога гимнами… Ах, как слаженно, как сладко они пели!.. С каким ликованием поминали имя божье! Позже, в эту пору он осыпал Амтиду лепестками цветов гранатового дерева.
В первый же год своего правления, в месяц нисанну, сразу после подтверждения царских полномочий и торжественного целования руки Бела-Мардука в сокровенной целле отец занялся перестройкой Этеменанки. С тех пор, как Асархаддон взялся за восстановление Вавилонской башни минуло почти два поколения — время брало свое. Вавилонская башня заметно оплыла. Планы у отца были грандиозные, все эти годы, когда велась долгая, на истощение, война с Сараком, он упорно, не щадя ни жителей, ни своего войска, ни тем более рабов, которых толпами приводили в Вавилон из захваченных у Ассирии провинций, срывал заметно оплывший земляной холм, пока не нашел закладной камень, давным-давно спрятанный в основании башни. Эту находку царь счел добрым предзнаменованием и на десятом году царствования, перед самым выходом в очередной поход, лично взгромоздил на голову полную корзину земли и побежал по сходням к огромной неглубокой яме. Следом за ним поспешал Навуходоносор, третьим семенил Набушумулишир. Всей семьей работали до самого вечера. На следующий день отец поднял войско, ушел с ним из города, а юному Навуходоносору все лето и осень, вплоть до наступления сезона дождей, пришлось таскать на спине корзины с землей.
Отец не очень-то церемонился со старшим сыном. Ни в детстве, ни в пору возмужания… Конечно, он испытывал к первенцу пристрастие — Навуходоносор вздохнул, выпростал руку из-под затылка, вытянулся на ложе — другого слова для подобной отцовской любви и не придумаешь, но эта нежная привязанность была напрочь переплетена с какой-то простоватой, крестьянской жестокостью. Набополасар был уверен, что ему лучше знать, что положено и что не положено наследнику, как с ним обходиться, чтобы его не испортили городские соблазны. В детстве он не ленился лично выколачивать из Кудурру вавилонскую «дурь». Когда царевич повзрослел, дело ограничивалось выкручиванием ушей и приказами ежедневно, от зари до зари, таскать землю, камни, высушенные кирпичи на взбухающую год от года вершину Этеменанки, утаптывать вместе со сверстниками землю, следить, чтобы богатые родители не подсовывали на стройку нанятых взамен своих сыночков мушкенум.[41]
39
Этеменанки (Дом — Основание Небес и Земли) — название зиккурата (ступенчатой башни) при вавилонском храме Мардука Эсагиле.
40
Вавилонский календарь:
1. Нисанну (март-апрель) — 30 дн. 7. Ташриту (сентябрь — октябрь) — 30 дн.
2. Аяру (апрель — май) — 29 дн. 8. Арахсамну (октябрь — ноябрь) — 29 дн.
3. Симану (май — июнь) — 30 дн. 9. Кислиму (ноябрь — декабрь) — 30 дн.
4. Ду'узу (июнь — июль) — 29 дн. 10. Тебету (декабрь — январь) — 29 дн.
5. Абу (июль — август) — 30 дн. 11. Шабату (январь — февраль) — 30 дн.
6. Улулу1 (август — сентябрь) — 29 дн. 12. Аддару1 (февраль — март) 29 дн.
1 После этих месяцев могли вставляться високосные месяцы.
41
Мушкенум, иначе «покорные» — держатели наделов, выделенных царем. Полусвободные люди, обязанные платить оброк в казну и служить в армии.