В случае же с этим халдейским царем провидение сумело-таки довести свой первый опыт по определению пределов возможностей человека до конца. Навуходоносор скончался по меньшей мере семидесяти лет от роду, ушел из жизни не по болезни, но в полном здравии, в славе и почете. Он добился того, что «сразу после поминовения богов» его имя «долго было на устах людей» и до сих пор оно не пустой звук для большинства населяющих Землю. И никаких мировых империй, штурма небес, исключительных по своим масштабам зверств, ошеломляющих географических открытий, попыток насильственного внедрения нового понимания божественной сути.
Что же осталось от этой блистательной жизни? Многочисленные строки в Библии, где он выступает грозящим перстом Божьим? Походы, переустройство родной земли? И, конечно, сказка о Вавилоне — висячие сады Семирамиды, отстроенная заново Вавилонская башня, Ворота Иштар, Дорога процессий, Мидийская стена — сестра китайского мегасооружения. Его удивительная судьба словно напоминание человечеству — так кончаются войны. Так завершается вражда… Сказкой, исторически документированной легендой об историческом человеке, который сумел совместить несовместимое: разрушить Иерусалим и храм и сохранить уважение пророков, покорить полмира и вовремя остановиться, любить одну женщину и сохранить эту любовь до конца ее дней.
Одно только ему и его последователям оказалось не под силу перевернуть мир. Сам уверовавший в единого Бога, Навуходоносор не пытался убедить других, что истина проста, и свет во тьме светит… Он умер со скорбящей душой. Ему более, чем какому другому человеку было известно, что всякое, пусть даже самое доблестное, громовое деяние — прах и тлен. Только слово способно противостоять напору времени. Им был рожден мир, словом он и завершится…
Часть I
Восхождение
…Всех сынов человеческих, где бы они не жили, зверей земных и птиц небесных, Он отдал в твои руки и поставил тебя владыкою над всеми ими.
Ты — это золотая голова!
Глава I
Вода прибывала медленно, до замирания сердца медленно… Набу-Защити трон вздохнуть не мог — горло перехватило от волнения. Отец в сдвинутом на затылок, помятом ассирийском шлеме, напоминающем надетую на голову воронку с вытянутым и загнутым до соединения с лобной частью носиком, поверху пучками были пущены перья, — держал руки по швам. Так и застыл по стойке смирно, мало подобающей царям. Что Набополасар! Повелитель мидян Киаксар долго не мог найти себе место, все бродил по склону, откуда открывался вид на осажденную Ниневию, на исполинскую запруду, преградившую путь мелководному Хусуру, который вдали, незримо, за пределами осаждаемой крепости, впадал в священный Тигр. Наконец Киаксар уселся на установленный в треноге большой войсковой барабан с округлым дном — как только кожа не лопнула! — и не в силах справиться с волнением костяшками пальцев принялся постукивать по натянутой коже. Набу-Защити трон до самой смерти не мог забыть глухой, комканный стук, повторяющий дробь, с помощью которой в мидийском войске воинов во время атаки разгоняли до бега: «бум бум-бум-бум, бум — бум-бум-бум, бум — бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум». Он что, пытался подгонять поток?