Впрочем, какая разница? Живут себе и живут, как могут. Как все.
Сам Тимур думал, что на ферме что-то вроде рабства, но особо своим мнением ни с кем не делился.
Ярмарку всё-таки организовали. Лиза до полудня успела пробежаться по рядам и даже выменяла гречку на маленький брусочек рыжего мыла, попахивающего навозом. Торговец уверял, что после того, как оно вспенится, неприятный запах сменится на аромат яблок. Девушка не слишком поверила, но решила не отказываться, так как с продуктами на ферме проблем не было, а вот со средствами гигиены — очень даже.
Спирт обменивать не стала. Полезная в хозяйстве вещь, как ни посмотри. И ценится выше крупы, да и мыла тоже.
Долгое время простояла возле продавца гаджетов. Ей давно хотелось приобрести планшет или хотя бы телефон из прошлой эпохи. Делать фотографии, надиктовывать собственные мысли, скачивать в библиотеке книги и читать их, и вообще — сколько всего можно творить с подобной техникой?
Пока для неё подобные вещи были дороговаты. Но отчим обещал, что, если Лиза выйдет на стабильный доход, сам даст ей телефон — в дороге такое лишним не бывает. Правда, заработанное за четыре предыдущие «ходки» Олег Дмитриевич забрал на нужды семьи.
«Ну, мыло я ему точно не отдам, пусть хоть убьёт. Ни за что».
Помыкавшись по ярмарке, пошла в библиотеку. Надеялась найти там Марию Николаевну. Но старая учительница, видно, тоже любопытничала где-то в районе вокзала — на двери висел замок. Девушка решила, что это к лучшему — сначала нужно дочитать книги, взятые в прошлый раз, прежде чем показываться на глаза.
Лиза вдруг поняла, что устала от города. Захотелось домой, к тёплой печке. И она пошла к месту встречи со своими. На городские склады, устроенные в когда-то жилом доме недалеко от вокзала.
«Свои» были уже здесь.
Двое саней, набитых ящиками со свининой, гигантскими по объёму мотками ниток из собачьей шерсти, квадратными пластами сыра и прочими дарами фермы вроде мешочков с сушёной зеленью, берёзовыми вениками и другой дребедени.
— О, Лизка! Пришла? Отлично. Ну-ка, хватай ящик, — скомандовал Егор Павлович.
Егор Павлович заведовал на ферме свинарниками. Он и сам был похож на счастливого поросёнка — круглый вздёрнутый нос, румяные щёки, маленькие глазки и упитанные бока. Дядька очень любил болтать, поэтому с молчаливой Лизой у них был откровенный неконтакт. Но при этом отношения оставались хорошие.
Лиза поставила один ящик на другой, взялась за нижний, поднатужилась и понесла продукты в дом. На выходе из подъезда столкнулась со «сводным братом» — ещё одним пасынком Олега Дмитриевича.
Антон был старше Лизы лет на десять. У него уже у самого имелись жена и дети. Однако от отчима он не уходил, продолжал горбатиться на ферме. Жил Антон со своей семьёй в доме, который стоял на другом конце поселения, с Лизой практически не общался.
— Ты здесь уже? Хорошо, что ждать не придётся, — бросил он и пошёл к саням.
Ещё здесь был охранник. Снова незнакомый. Охранники вообще у Олега Дмитриевича менялись с бешеной скоростью. Да и нанимал он их непонятно, где, но явно не в Гомеле и не в поселениях-спутниках. Типичные чужаки. С оружием, прокачанные, холёные, молчаливые. За общий стол не садились, крестьянской работой не занимались, охраняли караваны, поля, амбары и сараи. Держались особняком, ни с кем, кроме хозяина, почти не разговаривали.
Закончили быстро. Довольный Егор Павлович нагрузил сани канистрами с топливом, мешочками с серебром и железяками непонятного назначения, и сел на место возницы. Вторыми санями управлял Антон, охранник оседлал снегоход. Лиза нашла под вещами тёплый толстый плед, завернулась в него по самые брови и умостилась среди ящиков и мешков позади Егора Павловича. Приятно пахло бензином.
— Поехали, — скомандовал свинопас и дёрнул вожжи.
— Подождите!
— Тпру-у-у, — недовольно крикнул Егор Павлович. — Ну, кто там ещё? А, здорова, Тимоха.
Со склада к ним спешил мужчина, разодетый почти так же, как покойный Димон Лохматый, только вещи его были гораздо качественней.
«Искатель. Опытный», — подумала Лиза и неизвестно чему вдруг остро позавидовала.
— Вы же за Фестивальный едете?
— Агась.
— Подбросьте меня до обрыва.
С тех пор, как лиловый туман исчез, люди говорили именно так: не Ерёмино, Добруш, район Фестивальный, а Ерёминское, Добрушское направление, или, например, «бывший Фестивальный». Причина та же — перекроенная поверхность земли. Но потихоньку и это уходило — многие территории, прилепившиеся к Гомелю, имели свои названия, которые можно было узнать по табличкам, надписям на зданиях или по каким-то приметным постройкам.
Но ферма Олега Дмитриевича была из безликих, так что она называлась по «направлению». Или просто «фермой Дмитрича».
— Чего ж не подбросить, — кивнул Егор Павлович. — Ко мне садись, в тех санях места нет. Лизка, подбери копыта.
Лиза немного сместилась в сторону. Усатый сталкер приветливо ей кивнул, снял рюкзак, поставил на дно саней, а сам сел рядом с возницей.
— Но!
Лиза разглядывала предметы, притороченные к рюкзаку — литровую кастрюльку, спальный мешок, большой фонарь, и прислушивалась к разговору, который мужчины завели сразу же.
— Видел поезд?
— А то ж. И даже вот что, — свинопас обернулся вполоборота и по-хозяйски похлопал по ближайшей канистре. — Хороший обмен.
— Я вот всё понять не могу — как они доехали? Неужели до Липецка железная дорога целой осталась?
Егор оставил в покое топливо и снова стал глядеть вперёд:
— А кто его знает. Насколько я помню, маршрута Гомель-Липецк, ну, прямого, раньше вообще не было. Через Москву ездили. Может, они кругаля шли.
— Может. Или рельсы на месте.
— Так а ты проверь. Ты ж искатель, тебе и карты в руки.
— Пешком, что ли? — Тимоха хмыкнул. — Я так за год не обернусь.
— Зачем пешком. Попросись к этим, попутчиком, вот как к нам сейчас. Подбросят.
— Не знаю, — засомневался сталкер. — Люди незнакомые, и направление не отработано. Если только в паре с кем-нибудь…
— Ну так а что такого? Вокруг го́рода вы уже всё подчистую вынесли. Вот ты сейчас в нашу сторону зачем?
— После обрыва налево.
— А-а-а, в ту высотку, что в лесу?
— Ну.
— Ты в курсе, что там осенью целое гнездо гарпий нашли?
— В курсе. Поэтому и иду зимой. Может, передохли…
Полноценная метель так и не началась. Ветра не было, так что снег падал крупными хлопьями, почти вертикально. Лиза осторожно отодвинула рюкзак, чтобы можно было выпрямить ноги, ещё плотней закуталась в плед, закрыла глаза.
Снег под полозьями тихо поскрипывал, лошадь периодически мирно, совсем по-человечески вздыхала, ровные голоса мужчин убаюкивали. Девушка не заметила, как в который раз за этот день заснула.
Глава 5
Лиза не проснулась, когда сталкер спрыгивал на своей «остановке», продолжила крепко спать, когда их небольшой караван углубился в заснеженный лес, а вот усиление метели наконец-то её разбудило, так как ледяной ветер играючи продул плед.
Девушка упрямо продолжила сидеть на дне саней с закрытыми глазами, но хватило её только на несколько минут.
— Что, скучно стало? — спросил Егор Павлович, когда она умостилась рядом. — Ну, посиди со мной, побалакаем. Видала? Погодка, конечно, так себе. Ну, ничего. Нам, главное, успеть до того, как дорогу заметёт.
Гомельчане чистили дороги до поселений-спутников не слишком регулярно и не все. Например, в Сельмашевском направлении жило пятнадцать человек, которые не снабжали Центральный район ничем серьёзным и важным, так что с первой метелью про них забывали, и так до поздней весны, пока оголодавшие провинциалы не появлялись на гомельском вокзале. К тому же для экстренных случаев имелась радиосвязь, и в случае чего, до мини-поселения можно было добраться через потусторонние пустоши даже быстрее, чем напрямик.