Выбрать главу

Вода, лес, жильё в ассортименте. Хорошее место. Если бы не кровавые распри по идиотскому поводу.

Лиза, чувствуя, как голые пальцы ног согреваются, достала телефон и принялась изучать карту.

Старый город, границы которого Олег Дмитриевич обозначил белой пунктирной линией, был, конечно, впечатляющего размера. Лиза попыталась представить, сколько в нём раньше жило человек, но это оказалось выше её понимания.

«Наверное, столько, сколько сейчас всего на всей планете наберётся. Ужас».

Бо́льшую часть бывшего мегаполиса скрывали чёрные пятна, но и изученных территорий хватало. Зелёных надписей, содержащих слово «московский», действительно было двадцать четыре, хотя нашлось ещё приблизительно столько же без упоминания исчезнувшего города. Лиза ради интереса открыла заметку в одном таком пункте под названием «улица Глинки, здание почты № 14». Отчим оставил там безрадостный текст:

Жителей вырезали, как «понаехавших». Спорная территория. Претендуют «Гусятницкий московский переулок» и «Бауманский сад московский». Гомель торгует с обеими сторонами, Тимур не в курсе разборок. Для меня улица Глинки бесперспективна, пока окончательно не определится хозяин.

Офигевшая Петрович отвела взгляд от экрана и уставилась на огонь.

«Что значит „бесперспективна для меня“? Он что, собрался в Москву переехать? Было бы супер, я бы даже всплакнула на дорожку. От счастья».

Вернулась к карте. Ради интереса заглянула в заметки «противоборствующих сторон».

'Гусятницкие хорошо берут ружейные патроны и болты с фонящими наконечниками. Сложности с доставкой. Идеально — летом по реке. Глава — молодой хрен, читать не умеет, считает зашибись, хитрый, есть дозиметры. Наебать не получится.

Лиза проморгалась. Матерное слово в печатном виде она прочла впервые в жизни, и это оказалось, мягко говоря, неожиданным. Потом девушка вспомнила, кто автор заметки, и смирилась, что такое в карте будет встречаться достаточно часто.

«Бауманские уважают каннабис и человеческие зубы (хрен его знает, зачем они им), с транспортировкой проблем нет».

«Он забыл, что здесь такое записано? Или искренне считает, что у меня не хватит мозгов, чтобы прочесть все его откровения и сделать выводы?»

Лиза убрала телефон в карман, огляделась. Ни души. И полная тишина, только где-то вдалеке, в жилой застройке, слышны трудно распознаваемые звуки. Неудивительно, раз там люди живут.

«Или он действительно решил меня записать в близкий круг помощников, и вот так вот, с деликатностью медведя, ввести в курс своих делишек. Что-то никакой радости от этого я не испытываю».

Девушка наклонилась, потрогала носки. Они были тёплыми, но всё ещё влажными. А сапоги внутри вообще откровенно мокрыми оказались.

«Выходит, старый ублюдок приторговывает в обход Гомеля. Причём не брезгует запрещёнкой для нашей торговой сети, вроде наркотиков. Он вообще в курсе, что я на городской совет работаю и могу сдать его Каримычу?»

Нет, поняла вдруг девушка. Не боится. Он же не через курьеров торгует, а сам по себе. Значит, законы города не нарушает. Вроде как.

Да и кого ему бояться? Падчерицы, которая в его присутствии пикнуть не смеет?

Стало противно от собственной бесхребетности. Не так уж сильно она от матери отличается.

В шуме поселения вдруг вычленились звуки выстрелов, жуткие крики и шум мотора. Лиза схватила обувку, морщась, натянула не высохшие носки и сапоги на ноги, и вернулась к каменному кругу.

Автомобилей было два — массивный джип, модернизированный арматурой и свинцовыми пластинами, второй — пикап с пулемётом в кузове. И из первой, и из второй машины вели огонь и витиевато, громко матерились. Смертельная гонка стремительно приближалась к набережной.

Лиза открыла рот от удивления, но тут же спохватилась:

«К чёрту оплату, потом вернут!»

Вылить кровь в жертвенник она успела, но вот дождаться проводника — нет. Пули попали в баллоны. Раздался высокий свист, металлические ёмкости зашатались, потом упали и хаотично заметались по земле. Из пулевых отверстий вырывались струи газа.

В это же время бронированный джип потерял управление, потому что водитель безжизненно обвалился на руль. Автомобиль вильнул и на большой скорости въехал прямо в реку буквально в паре метров от голема. Там было гораздо глубже, чем у путевого камня: лёд проломился, взметнулась туча брызг, и машина ухнула под воду по самую крышу.

«Ну где же ты, сраный проводник!»

В пулемётной машине радостно завопили, и тут раздался взрыв: баллоны, покрутившись и пометавшись, докатились до костра, выждали и устроили сюрприз для всех присутствующих.

Как раз в момент появления проводника Лизу бросило на землю ударной волной. Банку с кровью выбило из рук.

— Покушение! Осквернение! — завопил толстенький колдун и мгновенно нырнул назад, в лиловый туман, который тут же исчез. Путевой камень вдруг завертелся вокруг своей оси и с неожиданным медвежьим рёвом ухнул вниз, то ли под воду, то ли ещё глубже. Вторая ударная волна, куда сильнее первой и не имеющая отношения к баллонам, грубо вышвырнула девушку за пределы телепортатора. Камни задрожали, пошли искрами, сверкнули молнии. На мгновение внутренний и внешний круги сложились в человекоподобную фигуру, потом пошли рябью, словно ненастоящие, и пропали.

Телепортатора «Московское Бутово» больше не существовало.

— Куда! — заорала Лиза, поднимаясь и покачиваясь — ушиблась она не сильно, но в ушах звенело. — Куда, козёл!

Раздались выстрелы. Снег вокруг ног взлетел фонтанчиками. Лиза подпрыгнула и побежала.

Неясно, что подумали москвичи: что Петрович тоже из стана врагов, или они захотели избавиться от свидетеля, а может, решили, что это она уничтожила точку перехода, но Лизу от смерти спасло чудо: во время взрыва пикап перевернулся на бок, и стреляли по ней не из пулемёта, а из пистолетов, причём из очень неудобной позиции.

Да и девушка бежала, как заяц, практически зигзагом. Не специально, её просто несло страхом. Но уже через пару десятков метров Лиза вспомнила, что она вообще-то не совсем человек.

— Я никто не существую меня здесь нет!

Вопль сработал: преследователи прекратили стрелять. Лиза, пробежав ещё несколько шагов, остановилась, развернулась, упёрлась руками в колени и попыталась отдышаться.

Пулемётчика, видимо, выбросило из машины во время взрыва. Он лежал на снегу и стонал. Двое других вылезли из окна, превратившегося из бокового в верхнее, и не выглядели ранеными. Баллоны всё ещё горели.

— Сволочи, — просипела сквозь тяжёлое дыхание Лиза. — Я ж вам товар принесла. Или не вам? Плевать. Больше ни ногой сюда, одни бешеные.

Вспомнилось замотанное в женский платок лицо.

«Ну, ладно, ладно. Есть и нормальные. Но в таком окружении нормальные быстро кончаются. А вот проводник — однозначно козёл. Какое, блин, покушение? Кто в здравом уме на такое решится? Бросил меня здесь, на съедение непонятно кому».

Мужчины копошились прямо рядом с местом, где минуту назад стоял голем. Приближаться к ним совершенно не хотелось. Банка с кровью отлетела непонятно куда, может, вообще закатилась под лёд там, где нога Лизы проломила его во время перехода. Или телепортатор засосал его за собой в неведомые дали.

«Рюкзак на месте. Ноги только мокрые, ну да это ерунда. Живём, в общем. Нужно убираться отсюда, у меня на это максимум двадцать минут. Ну, что, Лизавета, хотела попробовать самостоятельное путешествие сквозь Изнанку? Сейчас самое время».

Самой большой сложностью было определить, где у реки направление «вверх по течению». Если идти в обратную сторону, никогда не попадёшь в потусторонний мир. Да и в правильную если, то не всегда. Нужно, чтобы причина была веская, а ноги — погружены в воду.

Лиза понятия не имела, куда именно двигаться. Снова засовывать ступни в холодную воду совершенно не хотелось, к тому же для этого нужно было всё время пути разбивать лёд, причём как можно ближе к берегу, чтобы не утонуть. Но она решила, что главное — уйти подальше. Может, не в Изнанку попадёт, а дотопает до какого-нибудь другого голема.