Сказано — сделано. В дальнейшем ужин и вечер заканчивается ничего не значащей болтовнёй. Дальше — ночь, доказавшая, что Артём нисколько не прогадал, оставив незнакомку в своей квартире.
Следующим утром на работу спешить не надо. Воскресенье. Выспались оба. И что удивительно — история с завтраком повторилась. Вот это жизнь!
Дальше пошло по накатанной. По утрам девушка, сонная словно сомнамбула, готовила ему завтрак, терпеливо дожидаясь, пока он уйдёт на работу, вечером встречала его с ужином. Дом заблестел чистотой, еда стала разнообразной, ночь — вообще без слов. Прошла неделя, другая, а мысли о том, не пора ли прервать отношения даже не возникало. Зачем? Ангелина не надоедала. Она не выделывалась, не капризничала и не пыталась порулить им, Артёмом. Наоборот, с ней было комфортно и интересно. Она поддерживала разговоры на любые темы, при этом имея своё мнение, но не навязывала его и с охотой выслушивала Артёма. Так, что от добра — добра не ищут.
Сама же она из его жизни исчезать пока не собиралась. Она ещё вначале обмолвилась, что взяла двухнедельный отпуск и никуда не спешит, особенно домой. Причиной — проблемы расставания с её бывшим. Появись она у себя — стопроцентно спровоцирует скандал. А кому это надо? Предложение Артёма разрулить ситуацию она мягко отклонила. Полубандит и интеллектуал — не равнозначные бойцы. Хоть сомнение в нём и прошлось наждачкой по самолюбию, зато порадовало заботой о нём.
Две недели её отпуска как-то быстро закончились. Они стали выходить на работу вместе. Ангелина трудилась менеджером по работе с персоналом в какой-то фирме и всегда возвращалась раньше Артёма. Так, что ужина дожидаться не приходилось. Появилось желание спешить домой.
На работе каким-то образом пронюхали, что у Артёма кто-то есть. Ну, откуда? Незамужние девицы близлежащих отделов перестали строить глазки при его появлении, а Серёга, как всегда не отличавшийся деликатностью, радостно похлопал его по плечу:
— Ну, как, подженился?
— Вот именно, подженился — буркнула из своего угла Юлька, — Подженился, подлечился, подлатал — всё кое-как. Такое хорошее слово испортили. Одним словом — матросня.
— Почему матросня? — не понял Серёга, — На тыщу километров вокруг — сплошь сухопутные.
— Хоть сухопутные, хоть водопутные, все вы мужики одинаковые, — сказала Юлька, не отрывая взгляда от компьютера.
— Хочешь сказать — кобели? — уточнил Серёга.
— Кобелизм — это не страшно, это всего лишь болезнь, — поделилась своим видением проблемы Юлька, — Кобель — суть перманентная в своём непостоянстве. От него вреда никакого. Не хочешь, не пользуйся. Кобель честнее другого мужика стократ.
— Это как? — удивился такому мировоззрению Серёга.
— А так, — со знанием дела ответила Юлька, — Кобелям нужно на раз, на два не более. Другое дело — матросня. Этим раз-два маловато. Эти дольше «матросят», а потом всё равно бросят. И чем старше такой индивид, тем дольше «матросит». Результат-то всегда один. А бабы — дуры ждут, надеются, а впереди у них — пустота.
— Камень в мой огород? — встал в позу Серёга.
Время от времени ночуя у Юльки, он тоже не спешил узаконивать их отношения.
— У тебя и огорода-то не имеется, — огрызнулась та.
Серёга был провинциалом и жилья своего в столице не имел.
— Вот именно, что дуры, — обиделся он, — Им всё принцев на белом коне подавай или на «бентли». А если кто попроще сунется, то сразу носики морщат: «то не так сидишь, то не так стоишь».
— Коль нет возможности соответствовать высокому стандарту, не следует обгаживать саму идею, — Юлька не была бы собой, если бы упустила случай ударить ниже пояса, — Это низко и не по-мужски.
При этих словах даже стоящий в стороне от конфликта Артём обиделся. Пятно на весь мужской род. А Серёга вскипел:
— Высокий стандарт — это папино бабло? Синекура и пиджаки от Армани? — закричал он, — Об этом счастье мечтаете, мадам?
— Пока что — мадемуазель, — поправила его Юлька, прищурив глаза, — Хотя как может разбираться в этом человек, сморкающийся в занавески?
— Чихнул раз, так всю жизнь помнить будешь, — взвился Серёга.
Юлька, нарочито не обращая на него внимания, продолжала на публику, хотя из публики был один Артём.
— Как такому…. - она помедлила, подбирая выражение, — … недотёпе понять вибрации женской души? Земля матушка! Для подобных… если принц — так толстосум или папенькин сынок. А для нас, женщин (опять театральная пауза, взгляд и жест) принц — это скорее символ, воплощение благородства, чести. Где они, принцы эти? Таких уж не осталось, тех, кто воспитан по принципу «потрогал — женись».