– Не надо! – вместо благодарности, пугается Зарина. – Тете это не понравится. Да и не нужен мне телефон.
– Как хочешь, – говорю ей, твердо намеренный совершить эту покупку.
Зачем зря спорить, если можно молча сделать?
Ем яичницу с гренками, приготовленные ее прекрасными ручками, и не отвожу взгляд, пока она хозяйничает на кухне. Просто не могу, потому что эта чертовка меня приворожила. Я точно не уеду отсюда, пока не добьюсь ее!
С утра этот «дядя» умудряется испортить мне настроение. Нахал!
Поверить не могу, что он осмелился подойти так близко! Я уже было подумала, что сделает что-нибудь, и как дура, застыла на месте, вместо того, чтобы оттолкнуть его. Но задним умом все мы хороши. В тот момент я была настолько шокирована и испугана, что сжалась, вся скукожилась, как зверек, загнанный в угол. А ведь он даже не коснулся меня. Уже считаю дни, когда этот мерзавец покинет этот дом и уедет к себе в Москву.
А его предложение купить мне телефон? Не что иное, как попытка сблизиться. Я ведь автоматически буду в долгу у него за такой подарок. Не могу поверить, что на свете существуют такие бессовестный люди. Я, конечно, ко многому привыкла, пока живу в этой семье, но такова моя натура, что каждому человеку я ищу оправдание его дурного характера. Начиная от родной матери, которая, оставив меня деду, выскочила замуж после смерти папы, и заканчивая семьей мужа, которая имеет все основания недолюбливать меня из-за сложной истории между нашими семьями.
Но этот дядя моего мужа? Ему оправданий нет. Он просто похотливый мужик, для которого нет ничего святого, если он так открыто пристает к жене собственного племянника. Подлец!
Только новости о Шамиле приносят что-то хорошее в этот день. Как же я скучаю по нему! Мы выросли в одном доме и он мне больше брат, чем кузен. Мой единственный защитник от вечных выпадов деда и его гнева.
Когда папа разбился на машине и мама всего через два месяца вышла замуж за одного из его бывших коллег, дед очень разозлился. Он воспитывал меня в строгости, опасаясь, что я унаследовала ее легкомысленный характер, а как только мне исполнилось восемнадцать – выдал замуж. Чтобы не смотрела по сторонам и не опозорила наш род.
Первый муж был моим ровесником, но в силу молодого возраста, его больше интересовали гулянки с друзьями, чем жена. Он постоянно зависал у кого-то дома, или приводил друзей к нам и они часами играли в компьютерные игры. Даже как женщина я его не интересовала, потому что спали мы едва ли раз в месяц, но поскольку для меня это было лишь неприятной обязанностью, я была только рада.
Будь у меня чувства к нему, возможно, меня обижало бы его безразличие, но мы были настолько далеки друг от друга, что жили скорее как соседи. А когда и он, как мой папа когда-то, разбился в аварии после года совместной жизни, мне пришлось вернуться в дом деда, оставив свою беззаботную и в какой-то мере свободную жизнь, позади. Потому что дед стал еще строже.
– Вдова в семье – непроходящая головная боль, – любил говаривать он. – За вами глаз да глаз нужен.
Не понимаю, как он мог думать, зная меня с детства, что я способна крутить шашни с мужчинами, но деда было не переубедить. Он буквально запер меня дома, разрешая изредка выходить за покупками или к врачу в сопровождении Шамиля. Даже пытался поскорее устроить мне второй брак, но не хотел выдавать абы за кого. Нужен был мужчина нашего положения. Но такие были согласны взять меня только во вторые жены, а в нашей семье к многоженству всегда относились отрицательно. Дед считал это личным оскорблением, что его внучку хотят сделать второй женой. Конечно, он не был рад и оттого, что я выхожу за Васима Таймасханова, но тут уже не было выбора.
После приготовления рыбы на ужин, поднимаюсь наверх, чтобы принять душ, потому что вся пропахла запахами еды, но войдя в свою комнату, обнаруживаю там Алиму.
– Что ты здесь делаешь?
Наглая девчонка даже не прекращает рыться в моем туалетном столике.
– Ищу что-нибудь для лица, но у тебя ничего нет, – обвиняюще говорит она.
«Было бы, будь у меня деньги на покупки», – хочется сказать ей, но я по прошлому опыту знаю, что она нажалуется мамочке, а та, в свою очередь, устроит мне нагоняй.
– Я ничем не пользуюсь, – отвечаю вместо этого. – Могла бы просто спросить.
– Буду я еще тебя по всему дому искать! – фыркает золовка, идя к выходу.
Я мысленно закипаю, прося у Бога терпения. С каждым днем молчать тяжелее, так сильно я устала от несправедливости, что творят со мной в этом доме.