— Ты же не серьёзно, — сказала Сера, когда команда официантов вновь наполнила их стаканы водой и поставила свежие корзинки с хлебом и другими закусками.
— Ещё как серьёзно, — Кай запихнул в рот кубик чего-то в панировочных сухарях. — Я же дракон.
Ха! Я это знала! Вот только драконов больше не существовало.
— Мне ты показался магом.
— Ладно, возможно, я не настоящий дракон, но я же в него превращаюсь.
Нож выпал из руки Серы, звякнув о тарелку. Святые переработанные куски зомби, так вот почему он такой могущественный.
— Ты уронила своё оружие.
Сера подняла нож.
— Что такое? Никогда раньше не встречала оборотня-дракона? — его улыбка была самодовольной, словно он точно знал своё место в пищевой цепочке. Черт, да он так высоко парил над пищевой цепочкой, что она казалась ему маленькой точечкой.
Сера заставила себя заговорить, сказать что-нибудь. Вовсе не мудро давать хищнику понять, что он тебя ошеломил.
— Нет, по правде говоря, не встречала.
Лишь немногие маги могли изменять свою форму. Такие магические оборотни были редки и обычно придерживались человеческой формы и простейших животных, типа птиц или мышей. Некоторые маги первого уровня могли осилить одну из крупных диких кошек или даже медведя. Насколько знала Сера, драконов-оборотней не существовало больше столетия. Требовалось огромное количество магии, чтобы обратиться в самое магическое из всех созданий: дракона. То есть, просто мозговыносящее количество магии.
Сере нужно быть с ним очень осторожной — очень, очень осторожной. Если он узнает, кто она такая, он убьёт её или, по меньшей мере, сдаст Магическому Совету. И Сера сомневалась, что ей хватит сил его остановить. Не то чтобы она не стала пытаться.
— Нет? Ты раньше не встречала оборотня-дракона? Что ж, полагаю, я не должен удивляться. В данный момент в мире нас всего двое, и другой — монах в уединённом тибетском монастыре, — Кай глубоко вдохнул, не отводя от неё глаз. — Какими бы необычными мы ни были, мы не уникальны. В отличие от тебя. Я никогда прежде не встречал никого подобного. Ты особенная.
Сера знала, что он пытается унюхать её магию — опять, и она мало что могла с этим поделать, только запихать её поглубже, где он, надо надеяться, её не найдёт. Жаль, у драконов нюх на магию. Она тоже обладала этим нюхом. Это часть сущности Драконорожденной.
Вопреки названию, Драконорожденные мало что общего имели с драконами. На самом деле, магия Кая была ближе к драконьей, чем её магия. Драконорожденные получили своё название из-за уникальных обстоятельств их рождения: они представляли собой две души в одном теле, позднее разделённые магией. Точно так же рождались драконы.
Давным-давно Драконорожденные были если не распространены, то хотя бы являлись частью мира. Несколько особей рождалось в каждом поколении, и они были самыми могущественными магами своего времени. Таков неожиданный побочный эффект заклинания разделения. Когда две души разделялись в два тела, их магия не дробилась — она приумножалась. Каждый новый маг обладал силами двух.
Ну, или так гласили легенды. Сера не знала, было ли что-то из этого правдой. Все, что она знала — это что в определённый момент истории весь сверхъестественный мир обратился против Драконорожденных, объявив их выродками. Их убивали при рождении. А тех, кто избежал ранней казни, она ждала впоследствии. Стоило Магическому Совету прослышать об их существовании, как он переворачивал мир кверху дном, чтобы их найти.
Сера и её сестра Алекс являлись Драконорожденными. Как только их родители это осознали, они увели всю семью в укрытие. И с тех самых пор они скрывались. Папа умер, чтобы их защитить. А их мать… Ну, Сера её даже не помнила. Наверное, она тоже мертва. Папа никогда особо не говорил о ней, как будто воспоминания причиняли слишком много боли.
Сера не знала, почему Магический Совет обратился против Драконорожденных, но наверное, все сводилось к страху. Они боялись того, чего не понимали и что не могли контролировать. Истории Драконорожденных рассказывали о магии, которую Сера и представить себе не могла, не говоря уж о том, чтобы владеть ею. Он знала, что её магия и магия Алекс ощущалась иначе, чем магия других людей, но она определённо не была могущественной. Она могла чувствовать магию. Она могла её скрывать. И она могла её взламывать. Ничто из этого не было особенно примечательным, по крайней мере, не так примечательно, как метать огненные шары, разбивать окна телекинетическими ударами или обращаться в вымершее магическое животное. А ведь Магический Совет ничто из этого не объявил вне закона.