- Леон! Не поддавайся звуку, слышишь?? Слушай меня! Сконцентрируйся на мне, пожалуйста! Сосредоточься на моих прикосновениях, на звуке моего голоса. Давай! Это нужно, чтобы выжить. Если отринешь звук, то выживешь! Ты должен жить… мой друг!
Это Эл!
Он назвал меня другом!
И это было действительно искренне!
Значит, он спасает меня! Значит, я могу погибнуть, если не послушаюсь его!
Что же произошло? Почему я ничего не помню???
Его пальцы начинают снова зарываться в мои волосы, слегка щипать кожу на лице, похлопывать по щекам.
- Леонард! Держись! Попытайся открыть глаза!
Мое дыхание сбивается, но гул действительно становится глуше, а восприятие прикосновений Эла – острее.
Я пытаюсь приоткрыть налитые свинцом веки и начинаю видеть склоненное лицо своего черноглазого телохранителя. Еще смутно, размыто, но вижу. Он улыбается. Картинка все четче, и я вдруг понимаю, что он без маски.
Уродливые шрамы, рассекающие его щеку, даже не цепляют мой взгляд. Я впервые вижу его улыбку и просто не могу оторвать глаз.
Такой юный! Просто мальчишка! Красивый, как эльфенок, но только темноглазый и темноволосый.
Что это? Кажется, его глаза подозрительно блестят.
- Эл, что произошло? – шепчу я, но голос так охрип, что едва можно разобрать слова.
Он шморгает носом, удостоверяя меня в том, что он только что проглотил слезы, и продолжает улыбаться.
- Ты выжил! – шепчет он. – Я… так боялся, что ты умрешь!
Неужели… ты действительно мной дорожишь???
Меня затопляет чувство глубокого внутреннего счастья, совершенно не вяжущегося с реальной окружающей обстановкой.
- Где мы? – говорю я уже более ровным голосом и пытаюсь присесть.
Эл хватает меня за руки, обнимает за плечи и подпирает своим телом, чтобы я усидел. От него исходит тепло, и я с трудом могу сообразить, что же вижу перед собой.
Но потом соображаю. Точнее, пытаюсь сообразить и… не могу в это поверить!
Вокруг нас – вода! Со всех сторон вода! Как будто океан проглотил огромный квадратный пузырь воздуха и поместил нас в него. Я вижу плавающих рыб, с интересом косящихся в нашу сторону, плантации водорослей, яркие лучи солнца, пробивающиеся откуда-то сверху…
- Что это? – с трепетом шепчу я, чувствуя себя необычайно… испуганным. Почти раздавленным в прямом смысле этого слова. Словно эта толща воды вот-вот рухнет и просто сделает из нас лепешки.
Рука сама тянется притронуться к невидимой, совершенно прозрачной преграде, которая отделяет нас от пугающих глубин океана, но потом резко останавливается. Нет! Не хочу знать! Вдруг она… сломается?
Эл, видя мое паническое состояние, просто обнимает меня, окутывая непередаваемо приятным цветочным ароматом. «Пахнет, словно женщина» - мелькает вдруг мысль, а ноздри хотят вдыхать еще. Но я одергиваю себя. Он – мужчина! Не забывай об этом Леонард.
- Леон, ты все еще под действием зелья, скоро это пройдет, - шепчет он мне в ухо. – Твое восприятие сейчас обострено, ты еще плохо владеешь собой… Но все будет хорошо…
Да, я ему верю. Какое счастье, что он существует! Какой же пустой была моя жизнь без него! А я ведь этого даже не осознавал…
Острая мысль страха, уже привычного и скользкого, врывается в разум: а не слишком ли привязался к нему? Почему столько чувств? Так ведь… не должно быть?..
Но все же… я ведь не делаю ничего плохого. Я уважаю его. Я ценю его. Я дорожу им… Он действительно мой друг! Нет, больше, чем друг! Он мой брат!
Да! От этой мысли мгновенное облегчение разливается в душе. Конечно! Именно так любят братьев! Все со мной нормально…
- Эл, расскажи мне все, - говорю я, высвобождаясь из его объятий и уже самостоятельно усаживаясь на ровной, словно стеклянной поверхности «пола». Под нами ползают крабы и мелькает яркая рыбешка, прячась в кустистых разноцветных водорослях…
- Мы в плену. Ты помнишь наше посещение главаря Серебряного Луча?
Я утвердительно киваю.
- Все-таки они подмешали нам кое-что в вино… - продолжает Эл, но я с удивлением прерываю его.
- Но ведь мы проверили амулетами: все было чисто!
- Потому что амулеты не настроены реагировать на… кровь русалок!
Тишина. Моя оторопь.
- Русалок? О чем ты, Эл?
Он смотрит на меня очень серьезно, машинально проводит по своей изуродованной щеке пальцами, а потом, словно только сейчас вспомнив об отсутствии маски, слегка смущается. Резко отворачивается, но я сразу же кладу ладонь на его руку.
- Все нормально, Эл! Прошу, не смущайся меня! Ты… прекрасен!