Как только луна достигла своего зенита на небосклоне, окрестные склоны гор огласил громкий крик одержимого арканом. Мика вскочив со своей лежанки, схватил свои клинки и одним прыжком выскочил наружу. Из соседней пещеры выбежали перепуганные и готовые ко всему воины змеелюдей. Не успели Лао и Ингнар выбежать вслед за другом, а на площадке перед пещерой уже завязалась схватка.
Девять воинов окружили парня, ощетинившись всем своим оружием. Лао хотел было вмешаться, но Ингнар схватив его за руку, сказал:
- Это не твой друг. Посмотри, он готов к бою, но его глаза закрыты…
Лао не мог поверить, что Мика будет биться с девятью воинами вслепую. Но после того, как спустя дюжину ударов сердца, на площадке перед пещерами в живых осталось всего трое воинов, не считая молодого кашиита, следящего за огнем, Лао оставил попытки вырваться из цепких рук Ингнара. В следующий миг Мика, уклонившись от нападающего воина, вогнал тому один из своих клинков в живот, а вторым снес голову. Недолго думая, оставшаяся пара кашиитов решила атаковать одновременно. Замахнувшись длинными мечами, они намеревались сломить искусную оборону паренька. Но их намерения, впрочем, как и их жизни, оборвались одним выпадом клинков Мики.
Дальше произошло непонятное. Мика опустив клинки, принялся беседовать с бревном, на котором сидел ополоумевший от страха кашиит. Мика говорил на языке древних, но по паузам между фразами казалось, будто он с кем-то о чем-то спорит.
Но разговор у Мики получился не долгим. Гневно выкрикнув что-то, он метнулся к бревну, кашиит еле успел отскочить в сторону, побелев чешуей от загривка до макушки. Мика что есть мочи размахнулся и ударил по бревну, расколов его пополам. Затем вмиг успокоившись, парень опустил мечи и рухнул на землю, словно подкошенный.
Первыми к лежавшему на холодной земле парню подоспели Шахмахас и его воины. Змеелюди, держа свое оружие наготове, не решались перевернуть тело лицом вверх. Вслед за ними подбежали Ингнар и Лао. Подняв Мику на руки, они осторожно перенесли его обратно в пещеру. Шахмахас подозвав ошеломленного Шассу, что-то сказал на языке кашиитов и скрылся в пещере Ингнара.
Уложив Мику на его лежанку, Ингнар принялся готовить очередную порцию снадобья. Шахмахас уселся подле костра. В надежде получить хоть какие-либо объяснения, он поглядывал на людей. Лао крепко держал постанывающего Мику, утирал разбитый при падении нос друга. Как вдруг Мика, открыв на мгновенье глаза, едва слышно произнес:
- Омлан хаек, ми гур сабо, нэм Мика, нэм Мика Борс. Томла хаек, сигур обаэм одан!
- Что? Что он сказал? – растерянно воскликнул Лао. – Я никогда не слышал этого языка…
Прервав Лао, в разговор вмешался Шахмахас, до этого момента молчаливо наблюдавший за лечением:
- Это язык первых поселенцев. К сожалению, я не знаю этого языка. Но его достаточно хорошо изучил Шассу.
- Зови его быстрей! Пока я не забыл эти странные слова! – воскликнул Лао.
Шахмахас выскользнул наружу, всколыхнув пламя горящего внутри пещеры костра. Через мучительно долгую минуту он бесшумно появился на пороге вместе с Шассу. Не сказав ни слова, кашииты прошли внутрь и уселись у костра. Змеелюди в ожидании, когда Лао повторит услышанные слова, не проронили ни слова.
Осторожно уложив Мику на шкуры, Лао обратился к Шассу с вопросом:
- Шассу, мой друг заговорил на древнем языке, твой вождь сказал, что ты понимаешь язык первых? – подождав пока Шассу утвердительно кивнет, он продолжил. - Так вот, переведи нам вот такие слова: « Омлан хаек, ми гур сабо, нэм Мика, нэм Мика Борс». А затем он еще добавил: «Томла хаек, сигур обаэм ода!»
Шассу, услышав слова Лао, прикрыл глаза, вспоминая язык первых поселенцев. Его мигательные перепонки медленно поползли вверх и отражали отблески костра, отчего взгляд становился жутким. Наконец, подобрав нужные слова, шаман ответил:
- Я не знаю нескольких слов, могу лишь перевести те, что мне знакомы. Но буду говорить на языке моего народа, я плохо говорю на общем.
- Хорошо, говори. Ингнару я переведу сам, – нетерпеливо сказал Лао.
- Твой друг сказал что-то, похожее на это: «Не мой повелитель, ты ошибаешься, я Мика, я Мика Борс». Затем добавил это: «Беглый повелитель, забытое не вернется!».
Лао немедля перевел Ингнару слова Шассу, на что тот ответил:
- Это многое объясняет. Но еще больше запутывает. Когда мы не вылечим твоего друга, я боюсь, что нас ждут огромные неприятности.
Почесав бороду, Ингнар протянул приготовленное снадобье Лао и уселся на своей лежанке.