- Не хотел, а так и сказал. Приказ короля! Подготовка рекрутов подходит к концу. Обозы, что их привозили, распущенны.
- Ну за что? - подняв кулаки к небу, заорал от безысходности Мару. - Чем я вас разгневал? Вел себя достойно, ладил дела, как мог, по мере сил своих…
- Может тем, что разумных в рабство продавал, обрекая тем самым на муки и смерть?! – поддел его Хрорд.
- Э-эх, уважаемый Хрорд, у меня уплачено за три каравана вперед. Что мне делать теперь? Деньги вложены, а дело не выгорит?! Пропала моя репутация, а вместе с ней и достойная старость…
- Кончай скулить, Мару, я тоже не в восторге от подобных приказов, однако не бьюсь головой о землю. Может, все еще изменится к лучшему, ведь никто не знает, каким будет следующий приказ нового короля. Вот если твой парнишка и в правду чжен, то у меня получится сделать так, чтобы кое-кто передумал. Если дело выгорит, то к следующему каравану ты должен будешь найти нечто особенное.
- Если у вас есть какой-то план, уважаемый Хрорд, хотелось бы узнать подробности. Поскольку нужно беречь мою репутацию…
- Довольно! Мы оба знаем, что за королевское серебро ты сможешь купить себе любую, какую пожелаешь. Подробностей моего плана тебе знать не обязательно, но со следующим караваном ты должен будешь доставить нерийского воина, понял меня?
- Не нужно на меня кричать, господин Хрорд, я стар, но не глух. Нерийского воина нелегко будет добыть. Всем известно, что нерийцы даже павших в бою воинов выносят с поля боя и хоронят у себя на родине.
- Меня совершенно не интересует насколько опасно и сложно будет добыть подобный трофей. Главное, чтобы твой чжен оказался умелым бойцом, и к моменту выполнения отведенной ему роли, нериец должен быть у меня. На этом все, забирай свое серебро и проваливай.
Мару посмотрел на темнеющее небо, поежился на холодном ветру и спросил:
- На ночь глядя? Уважаемый Хрорд, прошу вас разрешить мне и моим людям остаться на этой стоянке хотя бы до рассвета. С первыми лучами солнца мы покинем это место…
- Хорошо, но правило ты знаешь. Кто поднимется на вершину того холма и посмотрит в сторону замка, навлечет смерть не только на себя. Мои люди перебьют весь караван.
Хрорд направился к своему коню, на ходу раздавая приказы гвардейцам, которые поведут рабов в замок.
Проходя мимо закованного мальчишки и оглядев его, Хрорд коротко распорядился:
- Спанг, лично доставишь мальчишку в замок и посадишь в клетку. За сохранность отвечаешь головой!
Дюжий охранник, к которому обратился Хрорд, схватил мальчишку двумя руками и бросил поперек седла. Взобравшись на коня и придерживая невольника за цепи, он сказал:
- Дернешься, и я не посмотрю на то, что сказал господин - в миг хребет сломаю. Чжен ты или не чжен, - мне без разницы, понятно?
Закованный в цепи раб, лишь громко шмыгнул носом в ответ. Всадник поскакал в замок Бернхилл.
- Как тебя зовут, гаденыш? Ты что, оглох? Подними меч и делай как все.
Мальчишка даже не смотрел на гвардейца, уставившись в землю перед собой. Меч валялся прямо у его ног, однако худенький паренек не пошевелился.
- Кто-нибудь знает, как его имя и откуда он? – обратился сержант к рекрутам.
Из ровных рядов послышался нарастающий шепот. Терпение гвардейца было на исходе, как вдруг он услышал:
- Мика его имя, он сын трактирщика из Терца.
- Значит, имя у тебя есть, мелкий мерзавец. Бери меч, кому говорю, иначе твоему отцу в Терце не поздоровится! – свирепствовал гвардеец.
Мальчишка утер нос рукавом новенькой формы, но с места не сдвинулся.
- Значит, не хочешь по-хорошему? Будь по-твоему, заморыш. Бросьте его в гадюшник!
Двое гвардейцев, подхватив Мику под руки, потащили его в подвал для рабов.
Мика не сопротивлялся, пока его тащили узкими коридорами. Помещения для рабов находились под ристалищем, на котором прибывших рекрутов обучали искусству войны. Мальчик был настолько отрешен от реальности, что даже не смотрел по сторонам.
Дойдя до темного тупика, гвардейцы открыли клетку и швырнули мальчишку внутрь.
Упав лицом на мокрый пол, Мика понял, что на полу разлита вовсе не вода. Узкая и неглубокая канавка у стены, служившая туалетом, видимо засорилась, отчего нечистоты вышли из ее берегов и частично наводнили помещение у порога. Мика как ошпаренный вскочил на ноги и огляделся. Камера была широкой: шагов десять в длину и шесть в ширину. Через узкую щель в потолке видны жухлая трава и часть каменной кладки крепостной стены. В левом углу под этой щелью тихо сидел паренек и внимательно разглядывал Мику.