- Слишком рано, - пробормотал Брюс. - Очень рано. Нужно дать ему приблизиться еще на милю.
Эффект был мгновенным. Истребитель вильнул, чуть не задел верхушки деревьев, поспешно выправился, но сбился с линии атаки. С поезда раздались насмешливые выкрики, но мгновенно потонули в грохоте стрельбы, когда все открыли огонь. Истребитель выпустил оставшиеся ракеты, не прицеливаясь, вслепую, быстро набрал высоту и ушел в облака. Звук его двигателей быстро таял и вскоре совсем пропал. Раффи исполнял триумфальный танец с винтовкой над головой. Брюс кричал ругательства в облака, поглотившие истребитель, один из пулеметчиков продолжал стрельбу короткими, нервными очередями, кто-то кричал боевой клич Катанги и все остальные подхватывали. Затем вступил машинист и принялся давать гудки, сопровождаемые клубами пара. Брюс забросил винтовку за плечо, сдвинул каску на затылок, закурил сигарету и наблюдал за всеобщим весельем. Рядom с ним Андре перевернулся через борт. Его рвало. Затем они въехали в облачность. Внезапно, как из двери открытого холодильника, налетела прохлада. Первые крупные капли упали на щеку Брюса и покатились вниз, унося за собой запах пороха. Дождь смыл пыль с лица Раффи, и оно засияло, как антрацит. Брюс почувствовал, как к спине прилипает китель.
- Раффи, по два человека к каждому пулемету. Остальные - в крытые вагоны. Смена через час. - Он перевернул винтовку стволом вниз. - Де Сурье, можешь идти, ты тоже, Хейг. Я останусь с тобой, Брюс.
- Как хочешь.
Жандармы, все еще смеясь и оживленно разговаривая, полезли в вагон. Раффи подал Брюсу плащ-полатку.
- Все передатчики закрыты. Если я вам не нужен, босс, я бы занялся делом с одним арабом, там в вагоне. У него при себе около двадцати тысяч франков. У меня большое желание показать ему пару фокусов с картами.
- Как-нибудь я объясню им весь твой фокус с королем. Покажу им, что шансы три против одного не в их пользу, - пригрозил Брюс.
- Я бы не стал этого делать, - серьезно заявил Раффи. - Все эти деньги не приносят им радости, одни неприятности.
- Тогда уходи. Я позову тебя. И передай всем, что я ими горжусь.
- Обязательно передам.
Брюс вытащил из-под брезента передатчик.
- Машинист, снизить скорость, пока котел не взорвался.
Движение поезда приобрело более умеренный темп. Брюс поправил каску, затянул потуже плащ-палатку вокруг шеи и свесился через край, чтобы оценить повреждения, нанесенные взрывом ракеты.
- Все стекла выбиты и небольшие повреждения стен, - пробормотал он. Но все равно, только чудом уцелели.
- Жалкий спектакль вся это война, - проворчал Хейг. - Самым умным оказался тот пилот: зачем рисковать жизнью, если тебя все это абсолютно не касается.
- Он был ранен, - предположил Брюс. - Я думаю, мы попали в него при первом заходе.
Они замолчали, дождь бил им в лица, заставляя прищуривать глаза. Пулеметчики закутались в зелено-коричневые плащ-палатки, все недавние восторги были забыты. "Они как кошки, - подумал Брюс, - не выносят, когда их мочат".
- Уже половина шестого, - нарушил молчание Майк. - Думаешь, успеем к узлу Мсапа до темноты?
- При такой погоде стемнеет уже к шести. - Брюс взглянул на низкие облака. - Я не хочу рисковать ехать в темноте. Это граница расселения балуба, а прожектором пользоваться мы не можем.
- Будем останавливаться?
Брюс кивнул. "Совершенно глупый вопрос", - раздраженно подумал он. Затем понял, что раздраженность является следствием пережитой опасности и попытался загладить вину разговором.
- Мы уже совсем близко. Если тронемся с первым светом, достигнем Мсапа к восходу.
- Господи, как холодно, - поежился Майк.
- Либо слишком холодно, либо слишком жарко, - согласился Брюс. Он понимал, что болтливость - это тоже реакция на пережитое, но остановиться не мог. - Это одна из характеристик нашей замечательной планеты: нет ничего умеренного. Слишком жарко, или слишком холодно; ты либо голоден, либо обожрался; либо всех любишь, либо ненавидишь весь мир.
- Как ты?
- Черт возьми, Майк! Ты хуже бабы! Можешь ты вести разговор, не переходя на личности? - Он чувствовал, что начинает выходить из себя. Было мокро, холодно, и очень хотелось курить.
- Философские теории непременно должны подтверждаться практикой, уточнил Майк. На его широком лице мелькнула тень удивленной улыбки.
- На этом и остановимся. Я не хочу переходить на личности, - отрезал Брюс, но сам продолжал делать именно это. - Меня тошнит от рода людского, когда я слишком много о нем думаю. Де Сурье, который блюет от страха, эта скотина Хендри, твои старания удержаться от выпивки, Джоан. - Он внезапно замолчал.
- Кто такая Джоан?
- Я в твою жизнь не лезу, - традиционно для наемной армии Катанги ответил на личный вопрос Брюс.
- Нет, но я в твою лезу - кто такая Джоан?
"Хорошо, я скажу ему. Если он так хочет, я скажу ему", - Брюса охватила ярость.
- Джоан - это та стерва, на которой я был женат.
- А, вот в чем дело.
- Да, именно в этом. Теперь ты знаешь. И оставь меня в покое.
- Дети?
- Двое - мальчик и девочка, - место ярости в голосе Брюса заняла ноющая боль. Он поборол ее, его голос снова стал спокойным.
- Но все это не имеет никакого значения. Что касается меня, весь род человеческий может идти к чертовой матери. Мне абсолютно все равно.
- Брюс, сколько тебе лет?
- Оставишь меня в покое?
- Сколько тебе лет?
- Тридцать.
- А говоришь, как мальчишка.
- Я чувствую себя глубоким стариком.
- Чем ты занимался до этого?
- Спал, дышал, ел, пока на меня не наступили.
- Я не об этом.
- Я был адвокатом.
- Успешно?
- Смотря как измерять успех. Если ты спрашиваешь, зарабатывал ли я деньги, то да.
"Я сделал достаточно, чтобы выкупить дои и машину, - с горечью подумал он. - Чтобы оспаривать опеку над детьми, чтобы полюбовно развестись с женой. Но был вынужден продать свой пай".
- Тогда с тобой будет все в порядке. Если ты добился успеха один раз, ты сможешь это сделать еще, когда оправишься от удара; когда переустроишь свою жизнь, допустишь в нее других людей, чтобы стать сильнее.
- Я силен сейчас, Хейг. Силен, потому что в моей жизни кроме меня никого нет. Только так можно добиться безопасности. Только самому и в одиночестве.
- Силен! - в голосе Майка впервые прозвучал гнев. - В одиночку ты ничто, Карри. В одиночку ты настолько слаб, что я могу помочиться и смыть тебя! - Ярость испарилась и Майк мягко закончил. - Но сам увидишь - ты один из счастливцев. Ты притягиваешь к себе людей. Тебе не нужно быть одному.