- Оставьте, босс.
- За это, - Хендри судорожно дышал и массировал горло. - За это ты мне заплатишь. Брюс отвернулся к лежащему на одеяле человеку.
- Закройте его, - голос капитана дрожал. - Положите в один из грузовиков. Мы похороним его завтра.
23
Они закончили строительство укрытия до наступления темноты. Это было простое сооружение, состоящее из четырех деревянных, покрытых жестью стен, без крыши. Одна стена была съемной, во всех четырех через равные интервалы были прорезаны бойницы.
Сооружение оказалось достаточной длины для размещения двенадцати человек, достаточной высоты, чтобы скрыть голову самого высокого и по ширине в точности соответствовало ширине моста.
- Как вы думаете передвигать его, босс? - Раффи с сомнением осмотрел укрытие.
- Сейчас увидишь. Мы передвинем его к лагерю, а завтра отправимся в нем на работу. Двенадцать человек вместе с капитаном вошли в укрытие и закрыли за собой съемную стену.
- Раффи, уводи грузовики. Раффи и Хендри задним ходом отвели грузовики к лагерю, а укрытие осталось стоять у моста, как металлическая палатка. Внутри Брюс распределил людей вдоль стен.
- Используем для подъема нижнюю балку рамы. Все готовы? Подняли! Укрытие покачнулось и приподнялось на шесть дюймов. Из лагеря были видны только ботинки находящихся там людей.
- Все вместе. Пошли! Со скрипом, покачиваясь на неровной поверхности, укрытие тяжеловесно двинулось в сторону лагеря. Оно походило на гигантскую многоногую черепаху. Из лагеря раздались подбадривающие возгласы. В ответ из черепахи тоже что-то кричали. Стало очень весело. Все радовались, как дети, на время забыв об отравленных стрелах и таящихся в джунглях злых духах. Они достигли лагеря и опустили укрытие на землю. Затем, по одному, жандармы пересекли несколько футов открытого пространства до лагеря, где были встречены смехом, похлопыванием по спине и поздравлениями.
- Сработало, босс, - поздравил Брюса среди всеобщего гама Раффи.
- Да, - затем он повысил голос. - Достаточно! угомонитесь. Все на свои посты. Смех угас, наступило неловкое молчание. Брюс вышел на середину лагеря. В полной тишине все смотрели на него. "Я так часто читал об этом. Воодушевляющая речь перед боем. Дай мне бог не испортить все дело".
- Сегодня на обед - тушенка, - все старательно застонали в ответ.
- На завтрак следующего дня - тоже тушенка, - он на мгновенье замолчал. - А потом вообще ничего не будет. мертвая тишина.
- Так что, к тому времени, когда мы пересечем реку, вы будете по-настоящему голодны. Чем скорее мы отремонтируем мост, тем скорее вы набьете свои желудки. "Надо еще кое-что вбить им в голову".
- Вы все видели, что произошло с человеком, который имел неосторожность выйти на открытое место. Я надеюсь, мне не нужно повторять вам - не выходите из укрытия. Для гигиенических целей Раффи уже приготовил пятигаллоновые бочки. Они не очень удобны. Тем лучше - не будете долго рассиживаться. Легкий смех.
- Запомните, пока вы находитесь в лагере или укрытии, они ничего не могут вам сделать. Бояться абсолютно нечего. Они могут колотить в барабаны сколько угодно, но нам причинить вреда они не в силах. Возгласы согласия.
- Чем скорее мы отремонтируем мост, тем скорее отправимся в путь. Брюс осмотрел лица окружающих его людей и остался доволен. Завершение строительства укрытия дало толчок к повышению боевого духа.
- Капрал Жак, как только стемнеет, включайте прожектора. Брюс закончил и подошел к стоящей у "Форда" Шерман. Он расстегнул ремешок каски, снял ее и пригладил рукой влажные от пота волосы.
- Ты устал, - тихо сказала Шерман, рассматривая темные пятна у него под глазами.
- Нет, со мной все в порядке, - возразил он, хотя каждый мускул его тела ныл от утомления и нервного напряжения.
- Сегодня ты должен спать всю ночь, - приказала она. - Я постелю тебе на заднем сидении. Брюс быстро взглянул на нее.
- С тобой?
- Да.
- Ты не боишься, что все узнают?
- Я не стыжусь этого, - ее тон стал более жестким.
- Я знаю, но...
- Ты сказал однажды, что между нами не может быть ничего грязного.
- Конечно, не может быть. Я просто подумал...
Ну хорошо. Я люблю тебя и, начиная с сегодняшнего дня, мы будем спать в одной постели, - поставила она точку.
"Вчера она была девственницей, - с удивлением думал Брюс. - А сейчас, сейчас она идет на все. Но когда женщина пробуждается, она становится более безрассудной, чем мужчина. Ей наплевать на последствия. Они более целостные натуры. Но она права, конечно. Она моя женщина, и мы должны спать вместе. Черт с ним, с остальным миром и с тем, что он подумает".
- Стели постель, девочка, - он нежно улыбнулся. Через два часа после наступления темноты вновь начали бить барабаны. А Брюс и Шерман лежали, тесно обнявшись, абсолютно не обращая внимания на этот звук. Они чувствовали себя в полной безопасности в объятиях друг друга. Они как будто лежали под надежной крышей, по которой стучал в бессильной злобе ливень.
24
На рассвете они вышли в укрытии к мосту. Люди внутри, возбужденные новизной происходящего, громко болтали и шутили.
- Ну все, - утихомирил их Брюс. - Достаточно болтовни. Принимаемся за дело. И они начали. В течение часа солнце превратило металлическую коробку в печь. Пот лил ручьями по голым торсам. Все заразились бешеным ритмом работы и не замечать ничего: ни боли от острых заноз, втыкающихся в тело при каждом прикосновении к грубым доскам, ни пекла, ни грохота до звона в ушах молотков в замкнутом пространстве, ни лезущих в глаза и нос пахучих опилок. Работа только изредка направлялась короткими приказаниями Брюса или Раффи. К полудню четыре основные фермы для перекрытия бреши были готовы. Когда на одну из них, положенную обоими концами на опоры, для испытания забрались все работающие, то ферма провисла не более чем на дюйм.
- Как вы считаете, босс? - с сомнением в голосе спросил Раффи.
- Думаю, четырех будет достаточно. По центру установим опорные стойки.
- Не знаю, не знаю. У бензовоза очень большой вес.
- Да уж, не пушинка, - согласился Брюс. - Придется рискнуть. Сначала переведем "Форд", потом - грузовики, бензовоз - последним. Раффи кивнул и вытер рукой пот со лба. При этом движении мышцы его руки напряглись, а в огромном, выпирающем из-под пояса брюк, животе совсем не чувствовалось дряблости.