В переулке воцарилась мёртвая тишина. Отморозки, шевеля теми куцыми огрызками мозгов, что ещё водились в их убогих черепушках, пытались сообразить, как им повести себя с невесть откуда взявшимся незнакомцем, который явно не был из числа простых прохожих. Однако присущая им стадность, помноженная на урождённую жестокость, дала своё знать.
– Тебя как, на месте пошкерить или в тот контейнер запихнуть? – нехорошо осклабясь, процедил чернокожий, кладя руку на рукоять бластера.
– А хватит силёнок-то, запихивать, а? – усмехнулся Дитрих. – У таких, как ты, сил не хватит даже собственный член из штанов вынуть!
– Ах ты, б… выродок! – грязно выругался один из тех, кто держал женщину. Выхватив свой бластер, он, не целясь, выпустил луч в сторону дакарца. – Сдохни, травоед!
Луч, коснувшись силового поля, отразился от него и ударил в стену какого-то строения в паре метров от Дитриха, выбив из неё облако бетонной пыли и мелкие осколки. Кесслер же как стоял, так и остался стоять на месте. Только серо-зелёные глаза наёмника потемнели, как небо перед грозой.
– Вот что, гадёныши – даю вам единственный шанс уйти отсюда самим, а не в пластиковых мешках, – процедил Дитрих. – Вы отпускаете женщину и сваливаете нахрен. Или не отпускаете – но тогда никуда не сваливаете отсюда.
– Да пошёл ты ..! – грязно выругался щуплый подельник предводителя банды. Выхватив из кармана штанов силовую бритву, он, площадно матерясь, ринулся на Кесслера, явно намереваясь раскроить тому своим варварским оружием что-нибудь жизненно важное.
Дакарец не стал делать ни движение навстречу нападающему, ни уворачиваться от него. Вместо этого он слегка скользнул влево, припадая на правую ногу, и как бы играючи вскинул руку с зажатым в ней боевым ножом. Остро заточенное лезвие из высоколегированной микростали легко вспороло сухожилия под обеими коленями бандита, отчего тот, дико заорав от невыносимой боли, рухнул на песок переулка, пропахав борозду, и заскрёб пальцами по пыльной грунтовой поверхности, силясь хоть как-то унять боль в перерезанных сухожилиях.
Не дожидаясь, пока остальные бандиты опомнятся и схватятся за оружие, Кесслер змеёй метнулся вперёд и сбил с ног предводителя этой шайки, впечатав того в стену. В мгновение ока очутившись подле негодяев, что продолжали держать свою жертву, он поднырнул под хук справа и нож в его руке пошёл вверх со скоростью гидравлического копра для забивки свай. Пробив тому бандиту, что ударил женщину по лицу, подбородок и нёбо, лезвие вошло в мозг, убив мерзавца на месте. Стремительно выдернув нож из уже мёртвого тела, дакарец, двигаясь всё так же стремительно и смертоносно, вспорол горло третьего бандита. Из раны хлынула кровь, забрызгав стену здания и едва не попав на Дитриха, однако наёмник ловко увернулся от кровавого фонтана.
– Сдохни, сука! Сдохни! – завизжал не своим от ужаса голосом последний оставшийся на ногах бандит, судорожно пытаясь сдёрнуть из-за спины игольчатый карабин. Однако Дитрих оказался рядом с ним с такой скоростью, что со стороны могло создаться впечатление, что он был телепортирован в эту точку пространства. Удар ребром левой ладони переломал негодяю лицевые кости, после чего Кесслер всё тем же движением воина, отнимающего жизнь, просто-напросто начисто срезал голову бандита с плеч. Из обезглавленного туловища хлынул фонтан крови и оно по инерции врезалось в уже поднявшегося на ноги вожака. Тот заорал от ужаса, пытаясь оттолкнуть от себя безголовый труп своего подельника.
Будто находясь на футбольном поле, дакарец со всей силы двинул левой ногой по отрубленной голове, запуляя её прямёхонько в корчащегося от боли в перерезанных сухожилиях щуплого бандита. Та угодила ему точно между лопаток, отчего очередной вопль боли захлебнулся в глотке отморозка. Издать новый вопль тому было не суждено – Кесслер походя сломал ему шейные позвонки, нанеся хлёсткий безжалостный удар тяжёлой подошвой своего десантного ботинка.
Надо отдать, однако, должное главарю этой шайки. Чернокожий оказался парнем не робкого десятка (хотя, быть может, он был просто-напросто обдолбанным), ринувшись на дакарца, сжимая в руке свой бластер и явно намереваясь проломить им Дитриху голову. Кесслер скользнул тому навстречу и хлёстким ударом ребра левой ладони разбил кадык, после чего с силой вонзил боевой нож прямо в затылок. Вожак, споткнувшись на полушаге, невидяще уставился на пыльную землю, после чего грузно осел на неё с торчавшей из затылка рукоятью ножа.
Женщина, едва не ставшая жертвой насильников, сдавленно всхлипывая, отползла к стене, помогая себе руками, и в ужасе воззрилась на рослого атлетически сложенного незнакомца, который в считанные секунды так жестоко расправился с теми, кто, не исключено, поступил бы и с ней часом позже точно так же. Несомненно, незнакомец оказал ей услугу, спася от бандитов, но ещё неизвестно, кто из них был страшнее.