Долго фехтовать я не стал, тем более, что тесный проход не позволял толком развернуться с длинным оружием. Пользуясь превосходством в броне, весе и умении, я просто прыгнул вперёд, сбивая с ног обоих, они отлетели, сбивая атаку следующих, а дальше в проход ринулись солдаты. Строй организовался мгновенно, пики и алебарды снова стали собирать свой кровавый урожай, а я, отойдя немного назад, подхватил мага и отволок его в сторону.
— Идти сможешь?
— Да, — сквозь зубы просипел он.
С трудом поднявшись на ноги, Иерофант сделал несколько неуверенных шагов вперёд. К этому времени отряд уже целиком был внутри периметра стен. Толпа озверевших горожан, что совсем недавно с решимостью самоубийц лезла на пики, сейчас немного отстала, возможно, потому, что трудно было перебираться через гору трупов. Ворота за собой мы закрыли, старый механизм сделал своё дело, внутри что-то щёлкнуло и теперь дверь не открывалась. Само собой, есть и другие ходы, но хоть отсюда нападения можно не ждать.
Внутренний двор мы пересекли за четверть часа быстрым шагом, при этом мне пришлось убрать меч и тащить одной рукой Аркона, периодически теряющего сознание, а другой — мага, который, хоть и был в здравом уме, от боли хрипел и пошатывался, двигаясь боком.
Основное здание храма, куда не было хода простым смертным, впечатляло и завораживало своим величием. Здесь не было изощрённой архитектуры, резных узоров на камне и красивых фресок. Здание больше напоминало крепость, высокие гладкие стены без единого окна, казались выточенными из целой скалы, хотя, если хорошо присмотреться, можно было заметить большие каменные блоки, отшлифованные до такой степени, что кладка казалась монолитом. Вход имел вид широкой арки, в которую свободно мог въехать карьерный самосвал.
Разогнав остатки охраны, которая уже и не пыталась сопротивляться, отряд вошёл внутрь. Мы оказались в большом зале, где при нашем появлении вспыхнули огромные светильники, напоминающие каменные чаши, над которыми поднималось яркое жёлтое пламя. Вот только внимательный наблюдатель сразу бы увидел, что в чашах нет никакого горючего, огонь горел сам по себе. Магия.
Когда мы оглядели огромный зал, оказалось, что все те, кто так упорно сопровождал нас, были правы и не зря страдали. Сказать, что здесь хранились сокровища, — не сказать ничего. Не будет преувеличением сказать, что денежные средства всех королей Старого Света, вместе взятые, составили бы едва десятую часть того, что сейчас лежало в этом зале. Золотые статуи, серебряные кубки, какие-то нагрудники из чистого золота, жемчужные ожерелья, кольца с драгоценными камнями, короны и цельнолитая мебель. Некоторым из солдат от увиденного стало нехорошо, глаза разбегались в стороны и напрочь отказывались фокусироваться.
Из оцепенения нас вывела контратака храмовой стражи. Неизвестно, где они нашли ещё людей, но те атаковали нас через арку, пришлось отбиваться, пока не выдавили непрошенных гостей наружу, снова завалив проход трупами.
— Проверьте здесь всё, — приказал Ромеро, капитан, один из немногих, сохранил ясную голову. — Перекройте все выходы.
Потерявшие было голову бойцы быстро вспомнили, кто они такие, восстановили порядок и проворно бросились искать другие выходы. Нашлось несколько дверей, которые тут же заблокировали с помощью золотой утвари. А вот солдату, который направился в тёмный проход впереди, не повезло. Сначала раздался громкий металлический лязг, потом громкий крик, быстро перешедший в визг и хрипы, а потом наружу выкатилось тело с разорванной грудной клеткой. Чуть позже из коридора, полого поднимавшегося вверх, неспешно выкатился кровавый комок вырванного сердца.
Мы стояли ошарашенные. Ему не просто кто-то вырвал сердце. Была вскрыта стальная кираса. Не сорвана с креплений, а именно вскрыта. Металл торчал во все стороны окровавленными лепестками. Но больше всего я испугался потом, когда Аркон, посмотрев вперёд мутными глазами, с трудом выдавил из себя:
— Нам туда.
— А… что там? — растерянно спросил я.
— Коридор, в конце которого и есть наша цель, — ответил он.
— И? Кто пойдёт первым? — спросил я, уже зная ответ.
— Там не должно быть магии, — начал рассуждать Иерофант. — Скорее всего, какая-то механическая ловушка, из тех, которые умели делать первые люди. За ней должно быть чисто.