Глава десятая
Будучи сержантом, следовало следить за своим внешним обликом и экипировкой. Этим я сейчас и занялся. На службы снабжения было мало надежды, зато в распоряжении пехотного полка имелось целое поле, заваленное убитыми людьми. А учитывая, что люди эти, в массе своей, были профессиональными военными в полной экипировке, здесь можно было основательно прибарахлиться.
Мой заплечный мешок распух от приобретений. Туда отправились две пары новых кожаных сапог с подковами, несколько смен нижнего белья (с трупов не снимал, но у кое-кого нашлось в седельном мешке) ремни и тёплое пуховое одеяло. Найденные деньги и кое-какие украшения я складывал отдельно, причём набранная сумма уже позволяла считать себя обеспеченным человеком. В каменоломнях я бы столько заработал за полтора года.
Но это всё были мелочи. Куда важнее было раздобыть более совершенные орудия производства, чтобы не нуждаться в будущем. То есть, орудие у меня уже имелось, двуручный меч покойного графа, которого вскоре после битвы вздёрнули на суку. Меч этот был настоящим произведением искусства, из булатной стали, с рукояткой в сорок сантиметров и клинком в метр сорок, прямой гардой и клеймом мастера на клинке. А вот всё остальное по-прежнему пребывало в довольно плачевном состоянии. И теперь требовалось срочно пополнить комплект.
Лагерь противника, где было самое вкусное, отдали на разграбление рыцарям, а презренной пехоте в качестве утешительного приза оставили поле боя. Грабить свои трупы запрещалось, но контроль за этим был слабый. Скажи мне кто-нибудь год назад, что я буду с интересом и старанием мародёрствовать на трупах, я бы только посмеялся, но теперь отнёсся к делу со всей серьёзностью. В конце концов, теперь я профессиональный солдат, качество экипировки для меня определяет продолжительность жизни, а потому стоит побороть ложную брезгливость и стараться брать самое лучшее.
Так я и поступил. Скоро в моём распоряжении оказалась вполне приличная кираса, которая отлично подошла по размеру и не имела никаких украшений, указывающих на прошлого владельца, только сталь и ремни, наплечники и наручи с латными перчатками из тонкой листовой стали, которые напоминали руки робота, отлично сгибались и разгибались, а с внешней стороны были утыканы короткими стальными шипами, превращавшими защитное средство в неплохое оружие нападения. Шлем свой я менять не стал, пехотные и кавалерийские шлемы служат для разных целей, поэтому лучше оставить свой, он неплохо защищает, а кроме того, позволяет видеть окружающее пространство и слышать команды. Искал ещё поножи, да только размер всё больше был неподходящим. Когда, наконец, нашёл, решил, что пора и честь знать, в смысле, оставить что-то другим. Другими были не только солдаты, после них пройдёт трофейная команда, которая вычистит здесь вообще всё, а голые трупы свалит в канаву, кроме тех, за которыми явятся слуги.
Уже уходя с поля, я бросил взгляд на очередного убитого рыцаря, того уже кто-то слегка ободрал, но взял далеко не всё. Я вспомнил, что следует разжиться каким-нибудь оружием ближнего боя, коротким мечом или кинжалом, а у убитого всё это имелось. В мои руки попал нож, самый обычный, вроде кухонного, но из отличной стали и с небольшой гардой, рукоять была выточена из кости. А кроме этого, перевернув покойника, я обнаружил вторые ножны, тут уже мой предшественник определённо проглядел своё счастье, кинжал милосердия, длинный трёхгранный стилет в ножнах с рукояткой из тёмного дерева и бронзовой гардой, усыпанной мелкими самоцветами. Настоящая находка для человека, которому противостоят бронированные противники. Таким шилом с размаху можно пробить кольчугу, да и кираса, возможно, поддастся. А если нет, то всегда можно отыскать щель в доспехах, куда узкий клинок зайдёт на ура. Вот только рукоять излишне роскошная, не по чину мне такое носить, да и прирезать могут за такое богатство. Придётся самоцветы отковырять и пропить, а оружие оставить себе.
Количество мародёров на поле росло, а вот количество необобранных трупов уменьшалось, теперь мне уже точно пора, надеюсь, тут до резни не дойдёт. Когда я вернулся в лагерь, там царило оживление. Командование, и герцог и наше собственное, разрешило отметить победу и выставило море выпивки. Вина, впрочем, было мало, только для офицеров, зато пива — хоть залейся. Огромные бочки стояли в самом центре лагеря, к ним образовалась очередь. Часть солдат уже была пьяна, остальные только собирались, а бочки с выпивкой продолжали подвозить. Кто-то уже играл в кости на добычу, а кто-то тряс собеседника за грудки. Драки напрямую не запрещались, если только оппоненты не хватались за оружие.