Но они справлялись и без меня. Укол — отведение — шаг вперёд, укол второй шеренги — ещё шаг, снова первая. Наш строй действовал, словно швейная машинка, постепенно истребляя врагов. Пикинеры у них быстро закончились, а достать наших алебардой было невозможно, бой превратился в избиение. А бежать им было некуда, сзади напирали следующие, а тех гнали вперёд командиры. Были у них свои арбалетчики, но, опять же, в куда меньшем количестве. На всякий случай я наклонил голову, чтобы не получить стрелу в незакрытое лицо.
Наша кавалерия снова столкнулась с вражеской, и снова была бита. Более того, их строй повернул назад, а королевские рыцари кинулись в погоню. Бездари и трусы, теперь наши фланги были голыми, сейчас они разберутся с конницей и начнут атаковать нас с обоих флангов, мы готовы и к такому, но хорошего всё равно мало.
А пехота короля, наконец, не выдержала и показала спину. Я видел, как капитаны отчаянно пытаются развернуть строй, но ничего не помогало, в какой-то момент мы оказались на пустом месте. Теперь можно продолжать двигаться вперёд, даже захватить вражеский лагерь, да только что нам толку с того? Сам король наверняка среди рыцарей, ведёт их в бой, как и положено монарху.
Капитаны отдали приказ остановиться. Строй, как один человек, послушно встал. А через некоторое время, как и ожидалось, во фланг нам ударила королевская конница. Разумеется, пробить строй им не удалось. Пикинеры своё дело знали туго, капитаны вовремя отдали приказ, а строй успел повернуться. Бронированная лавина налетела на бронированный же квадрат, а потом так же быстро откатилась, оставив несколько десятков, а то и сотен убитых.
Ещё нас атаковали пять раз, каждый раз неудачно, каждый раз с ощутимыми для благородных господ потерями. Кого-то достали пикой, а кому-то досталось от арбалетчиков, которые не прекращали обстрел. Мы пока держались, заполняя ряды и не считая убитых. У них уже устали кони, но это ничего не значило, пересядут на новых, с этим проблем нет. А у нас заканчиваются пики. И люди. Не говоря уже о том, что все измотаны и едва стоят на ногах.
А ещё через пару часов восстановятся маги, что означает для нас окончательный разгром. Но пока мы терпели. Наконец, спустя ещё полчаса, со стороны вражеского лагеря в нашу сторону снова направилась конница короля. Бросилось в глаза, что едут они медленно, практически шагом. О чём это говорит? Взяли с собой магов? Или задумали какой-то особо хитрый манёвр? Или?..
Снова прогремела команда. В голосе капитанов чувствовалась смертельная усталость. Я, как смог громко, продублировал команду. Передние шеренги снова вышли вперёд, упирая в землю концы пик. С ними шагнул и я. Сержанту не полагалось, да только потери вынудили меня сместиться вперёд. Закинув меч за спину, я взял в руки пику, что мне передали из задних рядов, и опустился на колено. Вот и мой черёд настал. Сейчас.
Но королевская конница, что уже взяла разгон, вдруг замедлилась, а потом и вовсе остановилась на расстоянии полусотни шагов от нас. Капитаны выкрикнули команду арбалетчикам, чтобы те не стреляли. Они послушно опустили арбалеты. Некоторое время мы стояли и ждали, противник решил устроить переговоры? Предложат сдаться?
Минут через десять из рядов конницы выехало несколько роскошно экипированных всадников, среди которых особенно выделялся один. На белом коне, в дорогом доспехе, где позолота скрывала сталь, а на шлеме красовались страусиные (наверно) перья. Подъехав к нашему строю на расстояние вытянутой пики, они остановились, а тот самый, что был так роскошно одет, снял с головы шлем. Я увидел мужчину лет тридцати, с худощавым лицом, коротко стрижеными волосами и короткой бородой. Лицо его было, что называется, породистым. Такого хоть в лохмотья переодень, и то видно будет, что аристократ голубых кровей. Надо полагать, это либо сам король Этельред, либо кто-то из его ближайших родственников. Некоторое время он молча оглядывал нас, после чего второй рыцарь, тоже сняв с головы шлем, громко прокричал:
— Мне нужен главный. Есть тут кто-то, кто отдаёт приказы?
В рядах послышалось шевеление. Старого Эда с нами, разумеется, не было. Уехал никем не замеченный задолго до начала битвы. Хитрый лис не собирался подставляться. Поэтому на разговор с королём вышли два капитана. Первым был наш Ромеро, который немного пошатывался при ходьбе, доспехи были залиты кровью, непонятно только, своей или чужой, половина лица обожжена до волдырей, а на кирасе были сквозные отметины, словно какой-то зверь драл его лапой с титановыми когтями. Второго я не помнил по имени, это был высокий упитанный человек, уже немолодой, с гладко выбритым лицом, которое также было залито кровью, и кустистыми седыми бровями.