Дорога местами пришла в такой упадок, что густо заросла кустарником, через который даже я с трудом пробирался. Не представляю, как бы здесь прошла наша карета с лошадьми. А нормального жилья всё не было, на ночлег мне пришлось останавливаться в одной из относительно целых крестьянских изб, всё лучше, чем под открытым небом, тем более, что здесь и звери дикие должны быть, не хочется проснуться в компании голодного медведя (а они в это время года очень голодные и злые).
Из колодца получилось добыть полведра относительно чистой воды, а найденный в одной из изб чугунный (ещё одно доказательство того, что покидали эти места в спешке) котёл позволил мне её вскипятить на костре. А вот с едой было туго, кое-где проглядывали остатки полей, возможно, осенью там что-то и выросло бы, да только сейчас весна, поэтому мне остаётся разве что корой с деревьев полакомиться.
Когда стемнело, я сидел во дворе у костра, хлебал голый кипяток из деревянной кружки и внимательно прислушивался к звукам ночи. Щебетала какая-то неугомонная птаха, отчаянно вызывая к себе полового партнёра, где-то вдалеке трещали сучья, явно кто-то крупный прошёл, вроде кабана. Слышен был вой волка, но очень далеко, да и волки сейчас не так опасны, пришла весна, а значит, они уже разбились на пары и спокойно выводят потомство, питаясь в основном полевыми мышами. Им точно нет нужды нападать на вооружённого человека. Ну, а если всё-таки нападут, то сами виноваты.
Спать я буду в доме, дверь там относительно крепкая, выломать её не получится. А завтра продолжу путь, дорога, пусть и плохая, меня куда-нибудь да выведет. Допив кипяток, я аккуратно сгрёб в кучу угли костра, чтобы не разгорелся, да и отправится спать. Лавки в избе прогнили и провалились, оставалось только улечься на пол.
Утром проснулся ещё затемно от холода. Зуб на зуб не попадал, пришлось встать и выбраться наружу. Угли костра продолжали тлеть, что избавило меня от возни с огнивом (ненавижу это занятие). Бросив сверху несколько палок, оставшихся от плетня, я присел рядом на бревно и протянул руки. Огонь разгорался медленно, и, когда, наконец, стал давать тепло, над горизонтом поднялось солнце. Теперь в самый раз навернуть миску сытной солдатской каши и придавить её кружкой доброго пива, но увы. Надо было хоть сухарей в карманы положить, да кто же знал.
Когда натянул на себя кольчугу и приладил на место наплечники, позади послышался какой-то шорох, словно пробежал кто-то мелкий. Обернувшись, я никого не увидел. Выждав некоторое время, я начал натягивать на руки перчатки, но тут снова услышал этот звук, только уже с другой стороны. Я снова обернулся. Зверь? Но какому зверю придёт в голову вот так бегать около человека? Хищник бы уже напал, а мелюзга просто убежала.
Взяв меч в одну руку, я стал медленно пробегать глазами по хозяйственным постройкам. Где-то на середине пути мой взгляд упёрся в возмутителя спокойствия, который, надо сказать, вовсе не скрывался, просто сидел на куче хлама, сливаясь с ним, и с интересом поглядывал на меня. Это был низкорослый человечек, почти карлик, одетый в невообразимые лохмотья. У него была густая шевелюра неопределённого цвета и длинная, до самой земли седая борода, в которой запуталось множество листьев и веток.
— Ты кто? — строго спросил я.
— Увидел! — взвизгнул он и сделал попытку спрятаться, закопавшись в мусор, потом, видя бесперспективность такой затеи, снова сел на место и продолжил меня разглядывать.
— Тут людей нет, — зачем-то сказал он после долгого молчания. — Только ты.
— Только я, — не стал я спорить. — А тебе что за дело? Кто такой?
Меч в моей руке угрожающе качнулся.
— Не грози старику, не надо, старик тебя не трогал, — голос его снова стал срываться на визг.
— Слушай, старик, — сказал я раздражённо, разговор этот начинал потихоньку бесить. — Третий раз спрашиваю: кто ты такой и чего тебе нужно? Отвечай или проваливай.
— Старик не простой, — его маленькие глазки цвета болотной тины бегали туда-сюда. — Старик лесной, старика никто из людей не видит, а ты увидел.
Вот как, подумал я. Стало быть, я в этой дыре лешего встретил. Слышал про них, но думал, что сказки это. А теперь вот он сидит, передо мной и болтает, как радио.
— Ну, увидел, дальше что? — я смерил его недовольным взглядом.