— Нет. — Селкес прочитал его мысли или угадал ход рассуждений. — Мы не можем ее спасти. Изейн?
— Корабль слишком глубоко. — Как и у Селкеса, на лице техника отразилась усталость. — Есть предел, за которым незащищенное тело не может существовать. А корабль упал гораздо глубже. В подходящем скафандре человек имел бы шансы выжить, а так он будет раздавлен весом толщи воды. Да и что он может сделать? Как только будет открыт шлюз, девушку раздавит насмерть. Можно было бы прикрепить к кораблю специальные поплавки и поднять его, но на это потребовалось бы много народу, и оборудование, и тяжелые скафандры, а у нас нет ни того, ни другого, ни третьего. Чтобы достать все это, потребуется много времени; даже учитывая ее теперешнее состояние, можно не сомневаться, что она погибнет задолго до того, как мы сможем приступить к работам.
Дюмарест с недоумением посмотрел на Селкеса:
— Что он имеет в виду?
— Она вошла в анабиоз, Эрл. Она нашла запас медикаментов, и, хотя прошло много лет, она решила, что средство все еще годится. Она знает, что воздуха может не хватить, но она надеется… — Он замолчал и закусил губу. — Надежды нет. Она просто отсрочила неизбежный конец и растянула агонию.
Растянула в сорок раз. Если в нормальном состоянии ей хватило бы воздуха на несколько часов, она растянет его более чем на неделю. Но все равно они не успеют. Чтобы построить опору, достать большие суда, нанять людей и начать спасение, понадобится больше времени. А хищники, затаившиеся в глубине, делают спасение и вовсе невозможным.
Но она была жива и ждала, надеясь, быть может, на чудо. Дюмарест посмотрел на свои руки и вспомнил другие, украшенные черным узором, вспомнил лицо с такими же отметинами, восхитительные линии ее тела, прекрасного в его естественной красоте, подумал также о ребенке во чреве этой женщины. Она подарила ему свое доверие, а он обманул ее. Если бы он не запер ее в воздушном шлюзе… если бы он постарался побыстрее убить угрей… если бы он настоял на том, чтобы она осталась на поверхности…
— Эрл. — Селкес схватил его за руку. — Прекрати терзать себя, дружище. Здесь нет твоей вины.
Дюмарест освободил свою руку.
— Позовите мне братьев Вен. Скорее!
— Что…
— Позовите их!
Он оделся и стоял, глядя вниз на сцепленные друг с другом лодки, на быстрый плот, на котором прилетел Селкес, на другие, нагруженные оборудованием, которое им не пригодилось. Восходящее солнце горело в них красными и золотыми пятнами, море мерцало голубым и янтарным цветом. На воде голоса звучали отдаленно и тонко.
На плот поднялись двое мужчин с грубыми чертами лица, и он обратился к ним:
— Я хочу, чтобы вы поймали для меня декапода. Крупного. Сможете?
Один из близнецов ответил:
— Конечно. Но нам потребуется некоторое снаряжение, и это вам дорого обойдется.
— Я хочу живого. Оглушенного.
— Это будет непросто, — сказал другой. — С этими тварями трудно управляться.
Дюмарест был резок:
— Вы делали это раньше. А если не делали, то найдите того, кто делал. Изейн поможет вам выследить зверя на глубине, воспользуйтесь его приборами. Вам хорошо заплатят. Я хочу, чтобы меня ждал бы живой оглушенный декапод, когда я вернусь. — Он обратился к Селкесу: — А теперь быстро доставь меня в город!
Директор биологической лаборатории Дрейдеи сказал:
— Со слов Селкеса я понял, что вы хотите обсудить со мной какую-то проблему. Я вижу, что это очень важно, но мне необходимо присутствовать на экспериментах.
Он был стар, как и его письменный стол, стулья, занавеси на окнах. Само здание свидетельствовало о запущенности, и Дюмарест мог предвидеть и все остальное: институт нуждался в финансировании — храм науки в опале у власть предержащих — или тех, кто ими был. Прежний Владыка оставил на всем свой отпечаток: устаревшее оборудование, малочисленный штат, нехватка материалов. Но приходилось довольствоваться тем, что есть.
— Мне необходима ваша помощь, директор, — ответил Дюмарест. — Вы единственный человек на Дрейдее, кто может мне ее оказать. Я понимаю, что вы занимаетесь естествознанием, и я хочу, чтобы вы дали мне возможность использовать ваши научные средства, ваш опыт и ваши знания.
Эмплон нахмурился, встревоженный необычной просьбой. Он ожидал, что у него попросят самые современные средства, чтобы завоевать внимание и благосклонность женщины или чтобы увеличить мужскую силу влюбленного. Подобные просьбы были нередки, так низко пал статус лаборатории.
— Вы можете мне помочь? Хватит ли у вас знаний?
Эмплон сухо ответил:
— В молодости я учился на Атине, а потом на Ордже. Я был первым в классе, и мне разрешили выполнить мой собственный проект. Да, могу сказать, что у меня есть кое-какие знания и умения в своей области.
— Я имею в виду доступных техников.
— У меня есть очень умный юноша. В действительности он просто блестящ. Если бы ситуация была иной, он уже теперь мог бы стать директором своего собственного института. Однако об этом нет и речи. Как именно я могу вам помочь?
Дюмарест протянул руку за листком бумаги и карандашом и нарисовал на нем пятнадцать значков в произвольном порядке.
— Вам это знакомо?
Эмплон некоторое время изучал значки.
— Они имеют отношение к биологии?
— Да.
— Тогда они являются молекулярным соединением. Я знаком с таким способом записи. Получение таких соединений является обычной частью работы любой биологической лаборатории. — Он с любопытством посмотрел на Дюмареста. — Означает ли это, что вы знакомы с естественными науками?