Ловко пригнувшись, краснокожий избежал глиняного снаряда и у него за спиной послышался треск разбившегося горшка. Невозмутимо выпрямившись, парень, как ни в чем не бывало, продолжил, грустно улыбнувшись:
— Видишь? Я же говорил. Плохая наследственность и возраст. Надеюсь, в старости я буду поспокойней и не стану метать в своего ученика расписные горшки, подаренные Великому Шаману родителями этого самого ученика и притащенные им на собственном горбу прямиком из Восточной пустыни.
Старый орк выпучил глаза и, сплюнув на пол, отвернулся к шкафу, продолжаячто-то искать в его недрах.
— Неблагодарный выползок разжиревшего врыка! — продолжал ворчать старик. Собрав все вытащенное из шкафа в охапку Луг направляясь к нам. — Если бы не я, ты все так же водил караваны с востока на запад, даже не помышляя о великом искусстве шаманства!
— Бесспорно, о Великий Учитель. А еще меня не старался бы сожрать Пятый Хранитель Врат Ургаша, после того, как ты вызвал его в пьяном угаре. — причмокнув губами, уложил меня на кушетку краснокожий, сняв плащ и кобуру. — Тебя-то он сожрать не может…
— Это был праздник Семи Лун! — возмущенно рявкнул орк, остановившись возле кушетки. — Я имел право испить нектара!
— А еще я бы не заикался два цикла, после встречи с Духом Кровавой Луны. — скучающе продолжал краснокожий. — И не валятся в горячке пять циклов из-за того, что твое снадобье начало превращать меня в энта и, конечно…
Отложив мою одежду и оружие, он задумчиво рассматривал браслет на правой руке. Шаман за его спиной поморщился и, отвесив ученику затрещину, гаркнул:
— Хватит трепаться! Шаманство — сложное искусство! Ты должен быть благодарен, что учишься ему у лучшего из Долины Ярости!
— Я и благодарен. Слушай, Луг, я чувствуючто-то в этой вещи, но пожри меня пустынные шакалы, если знаю, что это. — раздосадовано ответил молодой гунг, оставив в покое мой браслет. — И она не снимается!
Бросив на кушетку у моих ног несколько горшков, пучки трав и кожаный свиток, перевязанный шелковой лентой, шаман подошел к ученику и уставился на браслет. Беззвучно шевеля губами, он молчал несколько секунд, а потом со все возрастающим интересом перевел на меня взгляд.
— Ну, и что это? — нетерпеливо спросил краснокожий.
— Древнее чародейство. Древнее и забытое чародейство. Давно я не видел таких вещей… В наше время мало кто вообще признает исходящий от них дух. — оскалился старик, не отводя от меня взгляд алых глаз.
— Но я же признал.
Шаман недовольно отвлекся и повернулся к ученику, бросив на него презрительный взгляд. Секунду помедлив, старик легонько щелкнул его двумя пальцами по лбу и снова заорал:
— Мой ученик — это не все! Ты думаешь, я стал бы тратить на тебя время, если бы не мог научить всему, что знаю?! Или думаешь, что я тебя плохо обучаю?! Пшел с глаз долой! И чтобы без стула для своего старого учителя не возвращался!
Потирая лоб, парень поднялся на ноги и скрылся в одной из комнат.
— Кхе-хе. И откуда же ты появился, ур-за? Да еще с такой вещицей на руке…
Я все так же придерживался мнения, что захлебнуться кровью — плохая смерть, поэтому молчал. Надеюсь, шаман задал риторический вопрос и, понимая мое состояние, не надеется услышать ответ.
Хмыкнув, зеленокожий дождался, пока ученик принесет стул, и уселся справа от меня. Кроме этого, гунг притащил небольшой столик, на котором и разложил все, вытащенное из шкафа орком. Закончив, парень снова уселся на пол и принялся молча наблюдать за действиями учителя.
— Давай посмотрим, почему ты так стремишься к Духам… — пробормотал Луг, сводя вместе пылающие зеленым светом ладони.
Воздух над кушеткой загустел, вмиг оборачиваясь вязким красным туманом. Я не успел ничего понять, а неизвестная субстанция уже ринулась ко мне. Шаман в тот же миг схватил меня за голову и, нажав длинным ногтем куда-то под подбородок, заставил открыть рот. Тело было почти полностью парализовано, поэтому я лишь в ужасе вытаращил глаза, когда красный дым проскользнул мне в рот, втягиваясь внутрь без остатка. На мгновение в горле запершило, но на этом все и закончилось.
— Варайга, сто тридцать седьмой в легионе избавления… — разочарованно протянул краснокожий. — И всего- то?
— А ты хотел Тень Ургаша увидеть? В ур-за по венам бежит яд чешуйчатых головастиков севера, я конечно могу оставить его там, но тогда наш гость сдохнет сразу после исцеления. — хмуро заметил шаман.
Выпучив глаза, я уставился в потолок, наконец, почувствовав нечто странное. В той части тела, которая еще была мне подконтрольна, по венах разливался легкий холодок. Это оказалось неожиданно приятно и подействовало мгновенно — боль, являющаяся фоном для всех моих ощущений в последнее время, неожиданно исчезла.