Наверно единственным, что выбивалось из этой картины возвышенного, роскошного храма знаний были две кровавых колеи ведущих к телу лежащему у стола на противоположном конце зала и склонившемуся над ним человеку в сером костюме.
Инстинкты сработали блестяще и, даже не успев обдумать другие варианты развития событий, я два раза нажал на спусковые крючки. Только через долю секунды в голове промелькнула мысль, что стоило бы предложить злоумышленнику сдаться… Я скрипнул зубами, наблюдая за тем, как пули разрывают воздух и, сопровождаемые едва уловим треском шоковых сердцевин, несутся в затылок так неосторожно повернувшемуся спиной к единственному входу незнакомцу.
В это же время правая рука человека в сером костюме словно размылась, совершая воистину молниеносное движение и меньше чем через мгновение прозвучало два громких выстрела. Послышался громкий звон, посередине прохода меж стеллажами затрещали шоковые пули и с ближайших полок поднялось облачко пыли.
Я внутренне похолодел, только через две секунды осознав, что произошло.
Незнакомец просто сбил мои пули прямо в полете.
Еще через несколько секунд, когда пыль окончательно развеялась, я увидел направленный в мою сторону древний револьвер, зажатый в руке стрелка. Ладонь и пиджак до самого локтя незнакомца были перепачканы в крови. Стреляя, он даже не повернулся в мою сторону — только вытянул руку.
Неторопливо поднявшись, человек опустил револьвер и повернулся ко мне лицом. С противоположного конца зала меня окинул пристальным взглядом высокий мужчина примерно тридцати пяти лет. Резкие черты лица, седые на висках волосы и пронзительные темные глаза… Все это я разглядел с большим трудом — от левой скулы, через переносицу и до середины лба у него проходил свежий, сильно кровоточащий рубец. Половина лица была полностью залита кровью и мужчина часто моргал правым глазом, стараясь, чтобы в него не попала кровь.
Сначала я даже не узнал его, наверное потому, что в последнюю нашу встречу сам был почти в бреду и мир благожелательно плыл у меня перед глазами, но потом взгляд мой упал на ладони стрелка. Даже через кровь я заметил набухшие от напряжения вены и длинные, подвижные пальцы, выбивающие чечетку на рукояти револьвера.
— Привет тебе, Аскет. Больше так не делай. — едва шевеля губами сказал Атилла.
Что-то в его глазах мне очень не понравилось. Оператор больше не выглядел тем забавным малым, помешанным на огнестрельном оружии, которого я знал. Атилла был донельзя раздражен, раздражен моим появлением убийцей и не мог этого скрыть.
Пожалуй, я пока не стану опускать револьверы.
— И тебе привет, Ат. Извини, дверь была открыта и я вошел. — не отрывая взгляда от темных глаз Оператора, медленно проговорил я.
— Артефактчто-то в последнее время барахлит. Сам не знаю, что с ним. — едва заметно поморщился Атилла.
— Сочувствую.
Я намеренно замолчал, не собираясь задавать никаких вопросов. Это было бы глупо — любое мое неосторожное слово может стать первоклассным фундаментом для лжи. Нет, я буду молчать, держать Оператора на прицеле и ждать. Ждать его версии событий произошедшего или, в худшем случае, нападения.
Но Атилла не спешил объяснятся, он молча буравя меня взглядом. Кровь лилась по его лицу, медленно капала на пол с его ладоней и струйками бежала по стволу опущенного к полу револьвера, зажатого в правой ладони. Он нервничал, был необычно зол и раздражен, но знал правила игры много лучше меня, играл уже не первое десятилетие и не собирался открывать карты не взвесив каждое слово.
— Кха- льк… Ас- к… — издал сдавленное бульканье человек, лежащий у ног Оператора.
Щека Атиллы дернулась, разрезанная кожа разошлась обнажая обожженные края раны, но глаза он не отвел. Я едва сдержался, чтобы не перевести взгляд на раненого. Черт бы меня побрал! Этот парень еще жив! При входе в зал я не смог его хорошо рассмотреть, лишь скользнул взглядом, сконцентрировав все внимание на Атилле и ведь не зря! Вокруг слишком много крови, за этим парнем видно удача ходит по пятам!..
Мысли стекались воедино, словно фрагменты пазла. Перед глазами пролетели картины исполосованной, будто пилой комнаты, глубокий порез на лице Оператора с обожженными краями, окровавленный человек потерявший море крови, но все еще цепляющийся за жизнь, его залитые кровью черные туфли…
И голос. Знакомый голос.
— О черт… Такеда? — не отводя взгляда от Атиллы, хрипло спросил я.