— Все нормально, ты, просто, говори потише.
Ванек дальше жевал молча, я свой кусок лепешки до конца не доел и спрятал огрызок обратно в карман.
— А ты в Керчи когда-нибудь был? — задал неожиданный вопрос собеседник.
— Проездом был, по Крымскому мосту проезжал в обе стороны, — ответил я.
— Керчь — это самый лучший город на Земле, он, между прочим, самый старый город в России, — неожиданно выдал Ванек, чем неожиданно немного приподнялся в моих глазах.
— А разве не Дербент самый древний город в Российской Федерации?
— Нет, конечно! — с жаром выпалил парень. — Керчи две тысячи шестьсот двадцать три года. Дербент младше нас! — гордо выпятив грудь заявил Иван.
— Похвально, — одобрил я его любовь к родному городу. — Откуда ты все это знаешь?
— Ну, мне в школе всегда история хорошо давалась и на олимпиады по краеведению постоянно ездил, опять же, когда начался обмен ракетными ударами, то я в подвале библиотеки прятался, там и начитался книг. Слушай, а может ты чего о Керчи знаешь? Ты мне расскажи, я хочу собственную книгу написать, а то сам понимаешь, человечеству ведь совсем пиздец, еще чуть-чуть и начнётся каменный век, должен же кто-то и историю для потомков записывать. Ну, а кто кроме нас с тобой, таких умных людей, это должен делать?
Я, аж, обомлел от такого поворота событий. Ни хрена себе?! Геродот выискался, Тацит, мать его так, керченского разлива!
— Ну, честно говоря, Причерноморье никогда не входило в область моей специализации, так, кое-чего можно вспомнить, но не прям сейчас. Давай попозже, вот разберемся с турками, потом и поговорим в спокойно обстановке.
— Лады, — согласился керчанин, — но мне не обязательно из истории, можно и что-нибудь по современней. К примеру, тот факт, что Крымский мост — самый протяженный в Европе. Можно что-то из подобного.
— Окей, — нахмурился я. — Ну, тогда вот такой пример: по Керченскому проливу проходит граница между Европой и Азией. Хотя, для тебя, наверное, это и так известно.
— Чего?! — удивленно вытянул физиономию Иван. — Это как? Чего-то ты не то говоришь, бро! Все знают, что граница между Европой и Азией проходит по хребту Уральских гор.
— Ты, что правда не знаешь где проходит вся граница между Европой и Азией? — искренне удивился я. — Впрочем, чего от вас, поколения ЕГЭ еще ждать. Вы ведь знаете только то, что есть в вопросах к экзамену. Вспомни учебник по географии, где заканчивается Европа и начинается Азия? Турция — это, между прочим, уже не Европа. Правильно?
— Ну, вроде того, — еще больше нахмурился парень, как будто действительно пытался вспомнить учебник по географии.
— Так, что при случае, можешь с гордостью всем заявлять, что Керчь — последний оплот цивилизованной Европы, а по ту сторону Керченского пролива, уже дикая Азия, — пошутил я. — Ты, что, и правда, этого не знал?
Неожиданно, со стороны поселка послышались крики, причем звучали они довольно близко. Поднявшись с песка, я выглянул из-за плиты, которая отгораживала нас от внешнего мира. Со стороны поселка в нашу сторону бежало около десятка разномастно одетых людей. Среди бегущих было несколько женщин, укутанных в серые покрывала — хиджабы, пару мужчин среднего возраста, ребенок с резиновым мячом подмышкой и какой-то тип в бабском халате, а еще трое стариков ковыляли позади всех, активно помогая себе длинными палками — посохами.
— Чё делать-то будем? — прошипел у меня за спиной Ванек.
— Стрелять! — решительно ответил я, снимая автомат с предохранителя. — У нас чёткий приказ — охранять лодки.
Вскинул автомат, направив ствол вверх, дал короткую очередь.
— Стоять!!! — что есть сил, заорал я, потом добавил по-английски, — стоп! — немного помедлив, вспоминая обрывки турецкого, рявкнул: — дурмак!
Турки совершенно не обратили внимания на мои лингвистические потуги и продолжали бежать.
— Стоять!!! — еще раз крикнул я и открыл огонь из автомата.
Короткая очередь поверх голов бегущих. Турки совершенно не обратили на неё внимания, я перевел прицел автомата ниже и дал еще одну короткую очередь. Целился в толстяка в женском, ярком халате. Во-первых, он бежал немного впереди всех, а во-вторых, своим внешним видом, он сильно выделялся на фоне остальных однотонных одежд.
Толстяк споткнулся, перешел на шаг, потом совсем остановился и упал лицом вперед. Разом, как по команде, остановились все бегущие. Они окружили толстяка и заголосили на разный манер: бабы бухнулись на колени, старики замахали своими клюками, девочка просто стояла столбом, держа в руках свой мячик, а пара мужиков среднего возраста, захлопотали вокруг толстяка, приводя его в чувства.