Хурта с интересом рассматривал её, ожидая продолжения.
- Меня освободил Генсэрикс этим утром, - сообщила она.
- Вообще-то, здесь свободная женщина, - шёпотом напомнил я Фэйке, а когда она поспешно встала на колени, добавил: - Голову к земле.
Рабыня тут же уткнулась лицом в землю. Позади фургона, напуганная Тула, немедленно последовала её примеру. Обе, кое в чём, а особенно Тула, пока были плохо знакомы с ошейником. Обеим ещё предстояло узнать то, чем они были ничем с точки зрения свободных людей.
- Ты теперь носишь платье, - повторил Хурта.
- Да, - кивнула она и, заметив, что он продолжает рассматривать её, спросила: - На что это Ты так уставился?
- На Тебя, - усмехнулся он.
- С чего бы это? – полюбопытствовала девушка.
- Да просто, никогда прежде не видел Тебя в платье, - пояснил он.
- Ну и что? – уточнила она.
- Да ничего, - ответил он. – Как-то, несколько удивлен, увидеть Тебя в этом.
Действительно, Боадиссия на этот раз была не в мехах и коже. Сегодня на ней было простое, шерстяное, коричневое, подпоясанное платье по щиколотки длиной, с широкими рукавами, обычного среди женщин аларок фасона. Она была подпоясана в манере весьма распространённой среди женщин народа фургонов. Концы длинного пояса туго затянутого на талии скрещивались на спине, перекидывались через плечи девушки, ещё раз пересекались спереди, между её грудей, и снова возвращались к её поясу, где были завязаны ближе к бокам её тела. Даже оставаясь свободными, аларки со всей очевидностью напоминали своим мужчинам, что они - женщины. Этот аксессуар был весьма прост, но не лишён привлекательности. Он ничего не открывал, но при всей его кажущейся скромности, вероятно, вызывал у мужчин дикое желание развязать его. Однако, Боадиссия, по-видимому, пока не осознала этого. Похоже, что с её точки зрения она сделала не что иное как оделась в стиле привычном среди женщины аларок. Но даже если и так, мы не могли не отметить произошедших с неё значительных изменений. Кстати, также, как и вчера вечером на её поясе имелся кинжал.
- Я наделена правом одеваться подобным образом, - заявила она.
- Конечно, но тогда Ты - женщина, - заметил он.
Она лишь зло посмотрела на него, но ответить не соизволила.
- И так, Ты - женщина? – спросил Хурта.
- Да, - сердито сказала она. - Я - женщина!
- Ну, в таком случае, ношение тобой женского платья вполне уместно, -согласился он.
- Возможно! – буркнула девушка, бросив на него сердитый взгляд.
- И когда же Ты вдруг обнаружила, что являешься женщиной? Уж не вчера ли вечером? – полюбопытствовал парень и, видя, что отвечать она не собирается, добавил: - Да, несомненно, это произошло вчера вечером.
Потом, посмотрев на бешено сжатые маленькие кулачки Боадиссии, он спросил:
- А здесь Ты что делаешь?
- Я хочу идти с Вами, - заявила она, опустив голову.
- Мы уже должны быть в пути, - раздражённо проворчал Минкон, глядя, как другие фургоны выезжают из лагеря и, огибая нас, преодолевают небольшой подъём и выкатываются на камни Генезианской дороги.
Две наших рабыни всё ещё стояли на коленях, опустив головы до земли. Им никто так и не дал разрешения изменить их позу.
- Для Тебя было бы лучше оставаться в безопасности внутри круга фургонов, - заметил Хурта. – Вне его пределов, лежит огромный внешний мир. Ты даже представить себе не можешь того, что может с Тобой здесь случиться.
- Я не боюсь, - заявила она.
- Тебя даже могут убить, - предупредил Хурта.
- Я не боюсь, - повторила Боадиссия.
- А ещё Тебя могут поймать, и заковать в цепи, - напомнил Хурта.
Он даже не стал в открытую упоминать ужасающее слово «неволя», проявив некую тактичность. Всё же она была свободной женщиной. Пока.
- Вот этого, я действительно боюсь больше всего, - призналась она. -Это было бы судьбой, в тысячу раз худшей, чем смерть.
Спина Фэйки, стоящей на коленях у моих ног, заходила ходуном. Всё так же уткнувшись головой в землю, она из всех сил сдерживала себя, чтобы не выпустить наружу весёлый смех. Я слегка пихнул её, боковой стороной стопы, давая понять, что ей стоит помалкивать.
- Оставайся с фургонами, - сказал Хурта.
- Нет, - упёрлась Боадиссия.
- Ты довольно симпатична, - заметил он.
- Не надо меня оскорблять, - попросила она.
- Интересно, на что Ты была бы похожа, раздетая, и заклейменная, в стальном рабском ошейнике? - задумался парень.
- Пожалуйста, Хурта!
- Как Ты думаешь, у Тебя получилось бы ублажить мужчину? – спросил он.
- У меня нет никакого интереса к ублажению мужчин, - заявила она.
- Но сама-то Ты как думаешь? Смогла бы? – поинтересовался он.
- Понятия не имею, - сердито ответила Боадиссия.