- Спорим, что в ошейнике, и под плетью, Ты сама изо всех сил будешь стараться научиться делать это, и быстро и хорошо, - усмехнулся Хурта.
- Возможно, - дёрнув плечами, признала она.
- Останься с фургонами, - снова предложил он.
Боадиссия растерянно посмотрела на Хурту, потом на меня, и снова на Хурту. Её рука непроизвольно теребила маленький медный круглый кулон, свисавший на кожаном шнурке с её шеи. Тот самый диск, который был найден вместе с ней, тогда ещё бывшей младенцем, оставленным у разгромленного каравана, и найденной там аларами. На диске были выбиты буква «Тау» и цифра.
- Нет, - наконец сказала она.
Тем временем ещё один фургон обогнул нас и покатил по дороге. На вопросительный взгляд Хурты, я лишь пожал плечами. Она была хорошенькой, и она была свободной. Полагаю, она могла делать всё, что она захочет. В конке концов, она не была, как Фэйка и Тула, ничем, клеймёным домашним животным.
- Ну а деньги-то у Тебя хоть какие-нибудь есть? – со вздохом спросил Хурта.
- Нет, - развела она руками.
- Ты носишь это платье так, как это делают женщины аларов? – уточнил он.
- Да, - кивнула Боадиссия, краснея.
Зима пока не началась, ещё только заканчивался Се-Кара. Соответственно это платье было всем, что она сейчас носила. Под ним девушка была совершенно нагой.
Хурта подошёл к ней и принялся развязывать шнурки, державшие ножны, из которых торчала расписная, эмалированная рукоять кинжала.
- Ты что делаешь? – попыталась возмутиться она.
- Забираю кинжал, - пояснил парень. - Собираюсь оставить его здесь, на обочине дороги. Не волнуйся, бесхозным он не останется. Кто-нибудь, да найдёт его.
- Но я же тогда буду беззащитна! – запротестовала Боадиссия.
- Послушай меня, женщина, - сказал он, - такая вещь, скорее может убить Тебя, чем защитить. Будет лучше, если у Тебя этого не будет.
- Но без него, я же буду совсем беззащитной, - попыталась настаивать девушка.
- Точнее Ты была беззащитна с ним, - объяснил Хурта, - просто Ты не знала этого. Ты что, действительно думаешь, что кто-то, кто намеревался взять Тебя, или навредить Тебе, изменил бы свои намерения, увидев это крошечное оружие? Не обманывай себя. В лучшем случае, он просто развеселился бы, а в худшем, мог бы разозлиться и, отобрав твоё оружие, воткнуть Тебе же в сердце. В любом случае, Тебя ждало бы строгое наказание за попытку ношения этого.
- Но как я теперь смогу защищаться? – растерянно спросила девушка.
- Как все женщины, - пожал он плечами.
- Женщины! – воскликнула она.
- Ну, Ты же именно ей и являешься, Боадиссия, - напомнил он.
- Но чем могут защититься женщины? - спросила она.
- Послушанием, и полным повиновением, - пояснил Хурта.
- Понятно, - буркнула Боадиссия.
- Возвращайся к фургонам, - опять предложил парень.
- Нет, - отказалась она, и под его строгим взглядом добавила: - Я хочу идти с Вами.
- Если Ты пойдёшь с нами, то пойдёшь как женщина, - предупредил Хурта.
- То есть, я буду беспомощна, беспомощностью женщины, - сделала логичный вывод Боадиссия.
- А Ты всегда была такой, - заметил парень, - просто среди фургонов, Ты этого не понимала.
- Значит, в плане моей защиты я должна буду полностью зависеть от мужчин, то есть от Вас, - сказала она.
- Конечно, - согласился Хурта. - И такая защита распространяется на Вас, как на свободную женщину.
- Понятно, - сказала она.
Рабы являются имуществом. Таким образом, будут они защищены или нет, зависит от решения свободных людей, к ним это относится точно так же, как к защите или её отсутствии любого другого имущества, независимо от того, что это могло бы быть, мешок золота или ящик сандалий, тарларион на привязи, вуло в клетке или связка рыбы. Многие караванщики спасали себя, оставляя своих прекрасных рабынь в пустыне, чтобы замедлить преследование мародеров. Точно так же, немало торговых судов спаслось от захвата пиратами, выбрасывая за борт красоток, слишком соблазнительных, чтобы у похотливых морских разбойников поднялась рука оставить их на корм акулам. Уж лучше потерять часть груза, чем весь, причём, вместе с судном и своими жизнями, так или примерно так рассуждают они.
- Итак, Ты всё ещё хочешь идти с нами? - спросил Хурта.
- Да, - ответила Боадиссия.
- Ты идёшь с нами как женщина? – уточнил он.
- Да. Я пойду с Вами как женщина.
Хурта отбросил кинжал вместе с его ножнами на обочину дороги. Боадиссия грустным взглядом посмотрела ему вслед. Взяв девушку за руку, я подвёл её к задку фургона, где прижимая свою голову к земле, на коленях стояла Тула.
- Она - свободная женщина, - сообщил я Туле. - Она будет путешествовать с нами.
- Госпожа, - проговорила Тула, и чуть-чуть приподняв голову, прижалась губами к сандалиям Боадиссии.