Даже если бы мы располагали техникой транспортировки в межзвездном пространстве со скоростью, во много раз превышающей скорость света, мы не покинули бы эту планету. Она стала нам родной. Существовала одна возможность избежать истребления, спасти наши города и спастись самим. И мы ее приняли.
«Он путает времена», — подумал Гримс и громко сказал, надеясь быть услышанным:
— Значит, вы превратили ваши города в космические корабли?
— Мы превратили их в корабли времени, — сказал Майхью чужим голосом. — Мы вернулись во времена, предшествующие появлению здесь наших предков, так что они нашли цивилизацию, которую сами создали и взрастили. Мы повторили этот цикл тысячу раз с небольшими изменениями в каждом случае. Вы будете одним из таких изменений… совсем небольшим.
Где-то зазвонил колокол, медленно, торжественно.
«Обратный отсчет, — подумал Гримс, — обратный отсчет времени…»
— А если мы не хотим идти вместе с вами? — в отчаянии закричал он.
— Вы и ваши люди можете остаться, если хотите. Вы можете надеяться выжить в метеоритной буре, которая уничтожит этот мир, или попробовать вернуться на Землю. Но не забывайте, что мы даем вам шанс…
— Попытаемся, командор, — быстро проговорил Вильямс. — Попытаемся. Что нам терять?
— Ничего, — ответил президент голосом Майхью. — Вам нечего терять, но вы, может быть, много выиграете. А теперь вы должны вернуться на свой катер.
Глава 28
Они спешно вернулись на катер.
Он стоял на прежнем месте, посредине площади, сверкающий сквозь тонкую сетку струй фонтана. Марсианские техники закончили свое дело и ушли. Карлотти находился на своем месте. Зато Соня обнаружила исчезновение одеял, принесенных из хижин. «Они, видимо, решили, что мы не должны увезти с собой что-либо, взятое из города, туда, куда мы будем отправлены, — подумал Гримс.
— Закрываемся, командор? — спросил Майхью.
— Да, так будет лучше, — ответил ему Гримс.
Двери скользнули, заперев катер.
Что случится теперь? Большой колокол продолжал медленно звонить, отсчитывая последние минуты этого времени. Площадь была пуста так же, как и улицы. Атмосфера была тяжелой, напряженной.
Гримс сказал, скорее для себя, что для других:
— Я не знаю, должны ли мы включить Карлотти?..
Он поколебался, подошел к аппарату и поискал кнопку. На панели ничего не было.
— Рут! — позвал он. — Идите сюда! Что вы об этом думаете?
В этот момент колокол замолчал, и наступившая тишина произвела впечатление удара.
— Посмотрите! Посмотрите! — закричал Карнаби.
На вершинах башен, окружающих площадь, антенны начали крутиться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, и их полированная поверхность сверкала на солнце.
— Смотрите! — закричала Рут.
Измененная антенна Карлотти тоже синхронно с ними крутилась. Сперва медленно, потом быстрее. Солнце село, исчезнув на востоке. Потом наступили сумерки, утренние, а не вечерние. А потом вечер, и ночь, и день с солнцем, которое вставало на западе и заходило на востоке.
Ночь следовала за днем, а за днем следовала ночь, и все быстрее и быстрее, сплошное мигание света и тьмы, которое стало слишком быстрым: глаза видели лишь серый сумрак. Солнце превратилось в сверкающую ленту желтого цвета, Фобос — в ленту более узкую. Звезды становились серебряными пятнами. Тем не менее строения, окружающие площадь, были по-прежнему солидны, массивны и как-то ядовито блестели. На их вершинах крутились сияющие антенны.