Брим заглянул ему через плечо и увидел входящего в люк высокого светловолосого коммандера в безупречно отглаженном мундире. Голубые глаза его сочились добродушным весельем.
— Эй, послушайте, — пробормотал тот с наигранным замешательством. — Может кто-нибудь здесь подсказать мне, в каком направлении Авалон? Я с «Звездного властелина», и мой штурман сбился с курса еще вчера…
— Тоби Молдинг! — вскричал Брим. — Именем безумного Вута, что делаешь здесь ты?
Молдинг ухмыльнулся и передал Барбюсу еще одну бутылку логийского — столь древнюю, что она была сделана еще из НАСТОЯЩЕГО СТЕКЛА!
— Полагаю, то же самое, что делаете здесь ты и коммандер Маккензи, — сказал он, стискивая руку Брима медвежьей хваткой. — Насколько я представляю себе ситуацию, бедные перепуганные флювийцы наняли нас для того, чтобы мы летали по этим местам на своих чертовых драндулетах, распугивая облачников своим внешним видом. Так, во всяком случае, я зарабатываю себе на пропитание.
— Мне кажется, вы двое провели в этих «Звездных огнях» больше времени, чем вся остальная Вселенная вместе взятая, — усмехнулся Маккензи. — Не будь я таким твердолобым, я бы рядом с вами почувствовал себя ущербным.
— Только рядом с ним, — возразил Молдинг, ткнув пальцем в Брима. — Не со мной. Если не считать нескольких метациклов, что я провел за тренажером «Звездного властелина», все, что я делал, — это пытался угнаться за этим типом на гоночных гробах Марка Валериана.
— Ну, у меня не было и этого, — вздохнул Маккензи.
— Прежде чем кончится вся эта заваруха, — утешил его Брим, — у нас будет возможность нагоняться досыта и больше.
— Аминь, — согласился экс-снайпер, принимая кубок логийского с серебряного подноса, который Брим почему-то не видел раньше.
— Кстати, приятель, — вмешался Молдинг, — ты, должно быть, здорово умаялся, оборудуя эту базу. — Он отхлебнул вина и одобрительно поднял брови. — Восхитительно, — сказал он, помолчав немного. — Как и все то, что ты успел здесь провернуть. Колхауну повезло, что тебя назначили здесь старшим.
Брим хотел было возразить, но тут же в ушах его зазвучали слова Бейяжа: «Должен же кто-то отвечать за все, дружище!» Посол был прав.
— Только до возвращения Колхауна, — сдался он.
— Ну, это может затянуться, — заметил Маккензи. — Последнее, что я слышал о Бакстере, — это то, что он был где-то на Бета Яго, когда ее захватили облачники.
— Верно, — поморщился Брим, — но я далек от того, чтобы ставить на нем крест.
— Насколько я знаю Колхауна, — снова вмешался Молдинг, — он не только жив на Бета Яго, но, помяните мои слова, делает там что-то такое, что со временем доставит чертовым облачникам уйму неприятностей.
— Надеюсь, ты прав, — сказал Брим, глядя в свой кубок. — Чертовски надеюсь, что ты прав.
Ко времени отбоя трое офицеров переворошили целый пласт военной истории, поглотив при этом не одну и не две бутылки старого доброго логийского.
Рано утром следующего дня Брим не без усилия поднялся на мостик «Звездного огня». Голова слегка кружилась от похмелья и высоты — как-никак до поверхности гравибассейна было целых семьдесят иралов. Барбюс по обыкновению был занят делом: руководил установкой отремонтированного гиперэкрана номер 81Д. Пока бригада ремонтников ставила тяжелый кристалл на место и герметизировала швы, ухо его уловило приближающийся рокот гравигенераторов, причем мощных. И это определенно грохотали не старые «Гэлэкси 10-320бис», что приводили ED-4 в движение на досветовых скоростях. Подняв взгляд и уперевшись им в непроницаемую облачность, он нахмурился.
— Если это корабли облачников, мы можем оказаться в глубокой заднице, — буркнул он, обращаясь к Барбюсу. — Не понимаю, как Труссо не объявила тревоги.
Барбюс, кивнул.
— Не могу знать точно, кэп, — ответил он, — но что-то мне не верится, чтобы лейтенант Труссо допустила ляп вроде этого.
Брим кивнул, но рокот продолжал тревожить его, особенно когда неизвестный корабль начал кружить над ними в облаках. Наконец на мостик ворвалась возбужденная Труссо.
— Ах, вот вы где, шкипер, — воскликнула она. — Это корабль «Акро-Канны», национальной содескийской транспортной компании, с грузом запасных частей. И у них на борту ваш друг Ник Урсис — он говорит, что не приземлится, пока Барбюс лично не пообещает ему бутылку старого логийского.
Мгновение Брим с Барбюсом молча смотрели друг на друга.
— Хвала Вселенной, парни раскочегарили вчера несколько тех бассейнов, — пробормотал Барбюс, вглядываясь в небо.
Брим в упор посмотрел на Труссо.
— Что это вы там говорили тогда насчет мелочей, которые помогут обрушить кирпичную стену? Миниатюрный офицер улыбнулась.
— Вы только берегитесь разлетающихся кирпичей, — посоветовала она, и оба вдруг прыснули смехом.
— Что думаешь, шеф? — спросил Брим у Барбюса. — Разрешим им приземлиться?
— Пожалуй, так оно будет лучше, кэп, — вздохнул старшина. — Не оставлять же их, бедолаг, там болтаться. — Он подмигнул. — И потом, я приберег несколько дюжин урожая восемьдесят первого года с Громперса, к которому полковник Урсис питает особую слабость.
— И почему это меня не удивляет? — рассмеялся Брим. — Значит, мы доставим их лично! Старпом! — приказал он. — Передайте Урсису, что шеф капитулирует на милость победителя, и… — он задумался на мгновение, — да, как только они ошвартуются, он лично возглавит встречающую делегацию и передаст им вино.
— Будет передано медведям слово в слово, — хихикнула Труссо и, отсалютовав, исчезла обратно в люке.
— Свяжитесь также с Молдингом и Маккензи, — крикнул ей вслед Брим. — В конце концов, они тоже должны принять участие в капитуляции.
— И нам еще предстоит доделать кой-чего, кэп, — заметил Барбюс, покосившись на трех рабочих. — Верно, джентльмены?
— Так точно, шеф! — хором отозвались все трое. Никто и никогда не подвергал сомнению способности Барбюса добиваться от подчиненных максимальных результатов.
Разумеется, они закончили монтаж панели задолго до того, как огромный, в клочьях морской пены транспорт вынырнул из тумана. Корабль был совершенно белый за исключением красной полосы вдоль всего корпуса и чуть стертых шестиконечных звезд за мостиком.
«Саша Муромец» принадлежал к распространенному типу содескийских транспортных судов класса «Моржик»: больших надежных звездолетов весом в двадцать тысяч мильстоунов. Корабли предназначались для перевозки грузов, но имели и пассажирские каюты. Краем глаза карескриец увидел, как замигал маяк на одном из только что отремонтированных гравибассейнов, и огромный корабль повернул к нему, сбавив ход. Поравнявшись с маяком, транспорт резко свернул влево, взбив вихри воды и пены, и неожиданно легко, словно был вдвое меньше, затормозил прямо над бассейном, почти мгновенно отдав швартовы.
— Ловко, — тихо заметил Барбюс. — За штурвалом, поди, медведь.
— Действительно ловко, — согласился Брим, направляясь к люку. — Но вот насчет медведя за штурвалом я не уверен…
Те редкие медведи, которые выбрали ремесло рулевых, обыкновенно становились лучшими из лучших пилотов. Однако слабое по сравнению с другими вышедшими в космос расами зрение, как правило, заставляло их искать другие области применения своих интеллектуальных способностей.
Нагрузившись пыльными бутылками старого редкого логийского, маленькая делегация остановилась у трапа всего за несколько мгновений до того, как по нему сошел Урсис, великолепный в парадном мундире содескийского полковника. Высокие черные сапоги, оливково-зеленая шинель и остроконечная фуражка в алой оторочке дополнялись ярко-красными эполетами с тремя золотыми звездами полковника.
Брим отдал честь.
— Я думал, ты сейчас в Дитясбурге, — крикнул он, перекрывая рев шести генераторов бассейна. — Семестр ведь в самом разгаре, верно?
— Академия в надежных руках, Вилф Анзор, — отвечал Урсис, торжественно салютуя в ответ. — Доктор Бородов согласился вернуться с пенсии на время моего отсутствия. А нынче мое место здесь: наша разведка считает, что до новой Большой войны остались считанные дни. — Тут выражение его лица смягчилось, и он протянул шестипалую руку. — Славно снова работать с тобой, мой лишенный меха друг! Брим стиснул медвежью лапу.