— Вас вызывают по голофону, шкипер, — доложил дежурный связист.
Брим кивнул и поднял взгляд на передние гиперэкраны — там, на самом краю льда, стояли рядом со штабным глайдером высокий мужчина в военной форме и изящная женщина в длинной шубке.
— Хорошо, — сказал он. — Я буду говорить отсюда.
Лицо техника на мониторе сменилось другим — скуластым, длинноносым, с редеющими волосами и умными, проницательными глазами прирожденного механика.
— Коммодор Атчерли, — представился тот. — Если вы говорите с мостика, это я стою у глайдера.
Он чуть улыбнулся.
Брим оторвал взгляд от монитора. Одна из фигурок на льду помахала рукой.
— Я вас вижу, коммодор, — кивнул он.
— Жаль, что мы не смогли растопить тот торос в начале полосы, — вздохнул Атчерли, и брови его удивленно полезли вверх, когда он оторвался на мгновение от переносного коммуникатора. — Вас довольно сильно повредили в бою, — заметил он. — Вы здорово сумели посадить тяжелый корабль без подъемной тяги. На борту есть пострадавшие?
Брим стиснул зубы.
— У нас есть раненые, коммодор, — признал он. За бортом послышался лязг — это стал на место аварийный трап. — И… огромное спасибо за быструю помощь, — выдавил он из себя, когда по трапу устремились на борт «Звездного огня» санитары с носилками.
Атчерли кивнул, словно ничего особенного не случилось.
— А теперь, — продолжал он, — посмотрим, как скоро мы сможем вытащить ваш корабль из воды. — Он почесал в затылке и нахмурился. — Он немного великоват для того оборудования, что у нас здесь имеется.
Он повернулся куда-то вправо, затараторив что-то по-флювийски.
Брим снова посмотрел на них через гиперэкраны. Из голофона доносился женский голос, показавшийся ему странно знакомым, хотя женщина тоже говорил по-флювийски.
Атчерли снова посмотрел на него с монитора.
— Кстати, коммандер, — пробормотал он с улыбкой. — Ваше имя случайно не Брим?
Брим почувствовал, что краснеет. От возбуждения он забыл даже представиться. Неотесаный чурбан!
— Моя фамилия Брим, коммодор, — подтвердил он. — Вилф Анзор Брим из добровольческого корпуса Мустафы Эйрена.
Атчерли кивнул и снова повернулся вправо, обращаясь к невидимой женщине. Брим разобрал «коммандер Вилф Анзор Брим» и «ИДК». Потом лицо его вдруг исчезло с экрана, сменившись восхитительным, сочетанием овального лица, благородного носа, полных губ и огромных зеленых глаз, которые могли принадлежать одному человеку во Вселенной — Реддисме, любимой наложнице Набоба. На ней была меховая шапочка, из-под которой выбивались черные волосы до плеч. Даже на маленьком экране она казалась красивой… нет, прекрасной, решил он.
— Ну что ж, коммандер Брим, вот мы и встретились снова, — произнесла она чуть хрипловатым голосом, так запомнившимся ему с прошлой встречи. Улыбка ее, казалось, способна была растопить весь лед Солента. — Достойно… сожаления, что Мустафа не смог сопровождать меня в этой поездке. Впрочем, госпожа Удача порой предлагает странные обстоятельства для возвращения старых долгов. Вы не согласны?
Мысли Брима лихорадочно путались. Да! Он отчетливо вспомнил слова, сказанные ею в тот день, когда он прикрыл ее тело своим: «Как-нибудь я прослежу за тем, чтобы вы были по достоинству вознаграждены… так сказать, в личном плане, конечно».
— Воистину странные, мадам, — дипломатично согласился он. — Но от этого не менее приятные.
Краем глаза он увидел, что Труссо старательно игнорирует их разговор — правда, не очень успешно.
— Воистину, — кивнула Реддисма, прищурив глаза так, что стала похожа на великолепную хищную кошку. — Надеюсь, вы не пострадали при этом, скажем так, сложном приземлении, свидетельницей которого я стала?
— Совершенно не пострадал, мадам, — заверил ее Брим, — хотя некоторые члены экипажа «Звездного огня» получили ранения в прошедшем бою. Боюсь, я безотлагательно должен заняться этой проблемой. — Мгновение он поколебался, потом решил: самое страшное, что может сказать ему любимая наложница Набоба, это «нет». — Могу я попросить вас оказать мне честь, продолжив этот разговор сегодня, но позже? — спросил он. Сердце его почему-то снова ушло в пятки.
Старательно державшаяся вне поля зрения камеры голофона Труссо расплылась в безмолвной улыбке и ободряюще подняла в воздух большой палец.
Щеки Реддисмы при этих словах чуть порозовели, и какое-то мгновение казалось, что это застало ее совершенно врасплох.
Брим ощутил, что тоже краснеет. Дурак! Спугнул! Он беззвучно ругал себя…
— Раненые? — переспросила она со слегка смущенным видом, но игнорируя его неуклюжее предложение. — Коммандер, я вынуждена просить у вас прощения за полное отсутствие такта. — Она подавленно тряхнула головой. — Я в первую очередь должна была спросить об их самочувствии. Как я могу загладить свою вину?
— Т-А-Щ-И-Т-Е Е-Е В П-О-С-Т-Е-Л-Ь! — беззвучно шипела Труссо.
Покраснев еще сильнее от попыток сдержать улыбку, упрямо лезшую на лицо, Брим на мгновение задумался.
— Мадам Реддисма, — сказал он, покосившись на вереницу гравиносилок, спускавшихся по трапу к глайдерам «скорой помощи», ожидавшим их у кромки льда. Большая часть носилок была занята массивными телами раненых медведей. — Вы могли бы, например, оказать мне честь, посетив вместе со мной госпиталь — завтра, когда «Звездный огонь» будет поставлен на гравибассейн. Не сомневаюсь, раненые из ИДК сочтут ваш визит особой честью.
Привычное царственное выражение ее лица на мгновение сменилось неподдельным изумлением.
— Я? — переспросила она и чуть нахмурилась. — С вами в госпиталь?
— Именно так, мадам Реддисма, — подтвердил Брим, немного озадаченный ее явным удивлением.
— Но почему же… Это я… должна считать за честь возможность сопровождать вас, коммандер Брим, — сказала она, и в глазах ее загорелись искорки. — Я с нетерпением буду ждать завтра вашего звонка. — Она повернулась к Атчерли и снова превратилась в недосягаемую царственную особу. — Коммодор Атчерли, — обратилась она к своему спутнику, на этот раз на безукоризненном авалонском. — Могу я надеяться на то, что коммандер Брим и его офицеры будут приглашены на прием в мою честь завтра вечером?
Труссо с энтузиазмом трясла головой.
— ТАК! — беззвучно прошептала она.
— Ну конечно же, мадам, — заявил сменивший Реддисму на экране Атчерли. — Так вы придете, коммандер? — с улыбкой спросил он.
Брим против воли улыбался, стараясь не смотреть в сторону Труссо.
— Мы по возможности постараемся принять ваше приглашение, коммодор, — ответил он. — Разумеется, это будет зависеть от состояния «Звездного огня».
Он усмехнулся про себя. Всего несколько циклов назад они отчаянно бились за свои жизни. Здесь, на озере Солент, только боевые шрамы «Звездного огня» напоминали о том, что где-то в мире идет война.
— Я понимаю вашу озабоченность, коммандер, — кивнул Атчерли. — Впрочем, мне кажется, мы сможем вывести ваш корабль на берег, несмотря на его размер. — Тут он нахмурился. — Вот ремонт его — это совсем другой вопрос, как бы ни грустно мне было это говорить.
Знал бы он, как грустно было Бриму это слышать…
Грамотная расстановка огромных снежных тягачей и потрясающая выучка экипажей шести гравибарж помогли в конце концов затащить поврежденный крейсер на один из пяти так называемых «больших» гравибассейнов базы Калшит. Когда операция завершилась, Брим, на протяжении всего этого времени наблюдавший за ней с мостика, весь взмок от напряжения. Притом что роль его сводилась к пассивному наблюдению, он набегал от одного гиперэкрана к другому никак не меньше десяти кленетов. И чувствовал себя так, словно тащил крейсер на собственных плечах.
— Коммодор Атчерли докладывает, что корабль пришвартован, — объявил Барбюс голосом примерно на октаву выше обыкновенного.
— Отлично, — отозвался Брим. — Как ты думаешь, сколько времени потребуется медведям для оценки повреждений?
— По пути на мостик я перекинулся с шефом Бараневым парой словечек, — ответил Барбюс. — Он передал вам свои пожелания и просил еще передать, что там все почти так же хреново, как тогда, когда вы сами были там цикл назад, но на более точную оценку у него уйдет весь завтрашний день, а то и больше.