«Королева»… гордая и прекрасная. Брим любил этот корабль. Да что он: каждый, кто любил Флот, любил его!
— Наружные створки открыты, — доложил Барбюс. Брим смахнул горькие слезы и покосился на приборную панель. Восемь индикаторов сменили цвет с красного на мигающий зеленый.
— Наружные створки открыты, — подтвердил он. Как раз в это мгновение один из залпов «Огня» поразил крыло мостика «Королевы», горящие обломки которого полетели во все стороны. Что ж, это проучит угнавших ее жукидов, подумал Брим. Может быть, это даже заставит их выйти из боя.
— Не сбавляй огня, Миша! — крикнул он и тут же едва не вылетел из своего кресла, когда близкий разрыв тряхнул крейсер, на мгновение вырубив системы его внутренней гравитации. На мостике послышались крики от боли и неожиданности. Труссо повернулась к Бриму — глаза ее сделались большими как блюдца. Почти сразу же на экране появилось лицо Ридвича с пульта контроля повреждений. Длинное, узкое лицо его оставалось совершенно невозмутимым.
— Серьезных повреждений нет, капитан, — доложил он таким тоном, словно речь шла о простом засоре канализации.
— Внутренние створки открыты, — доложил Барбюс, и мигавшие до того зеленые огоньки на пульте загорелись ровным зеленым светом.
Брим бросил взгляд на Барбюса: рослый старшина согнулся над своим пультом, лихорадочно вглядываясь в мелькавшие на дисплеях строчки информации.
— Так держать, кэп, — бросил он, не отрываясь от дисплеев.
— Есть так держать, — отозвался Брим. «Звездный огонь» прорвался теперь сквозь чудовищный перекрестный огонь разлагателей линкора и форта, а все, что он мог сделать сейчас, — это стиснуть зубы, удерживать курс — и ждать…
— Торпеды на боевом взводе, — доложил Барбюс. Новый близкий разрыв подбросил нос крейсера вверх. Отчаянным усилием Брим удержал корабль на курсе.
— Так держать, шкипер…
— Есть так держать…
Казалось, «Королева Элидеан» заполнила все передние гиперэкраны. «Шеф! — подумал Брим. — Уж не собираешься же ты идти на таран?»
— Напряжение на пусковые системы, — доложил старшина. — Держите машину ровнее, кэп…
Перекрестный огонь сделался теперь таким ожесточенным, что при всем своем умении Бриму удавалось удерживать корабль лишь на слабом подобии прямого курса. Конечно, система стабилизации огня выправит часть погрешностей, но…
— Десять, — напряженным голосом объявил Барбюс. — Девять… восемь… семь…
Теперь уже казалось, будто они прорывались через один сплошной взрыв. Только благосклонность Вута могла провести их сквозь такое море огня.
НУ ДАВАЙ ЖЕ, БАРБЮС!
— Четыре… три… два… один… Торпеды пошли, кэп! В то же мгновение восемь темных смертоносных игл, оставляя за собой полосы алого света, вырвались из-под мостика «Звездного огня» и устремились к линкору. Брим немедленно задрал нос корабля и на полном форсаже начал уводить его из-под огня. Но он опоздал на долю тика. Корабль содрогнулся от киля до клотика, и с ужасающим грохотом вся передняя часть правого понтона «Звездного огня», включая башню «А», исчезла. Взрыв, должно быть, снес и КА'ППА-антенну, поскольку экран сразу же погас. Оставляя за собой клочки оплавленной брони, корабль встал на дыбы и дернулся вправо, словно раненая карендарская ездовая ящерица. Корпус крейсера жалобно стонал от перенапряжения, а генераторы угрожающе визжали в ответ на попытки Брима вернуть контроль над израненной машиной.
А потом, совершенно неожиданно, их снова швырнуло в сторону от курса — на этот раз еще более чудовищным взрывом. Казалось, вся Вселенная вспыхнула яростным огнем новорожденной звезды…
— Пресвятой Вут и его борода! — вскричал кто-то. — Вы только посмотрите на «Королеву»!
Мостик вдруг огласился криками тревоги… и неприкрытого испуга.
— Вселенная! — воскликнула Труссо, глядя на гиперэкраны заднего обзора. — Где она? «Королева»… она просто исчезла!
Бриму было некогда смотреть, что происходит с «Королевой». «Звездный огонь» и сам был поврежден. Он положил крейсер сначала на левый борт, потом на правый, проверяя, слушается ли он руля. За кораблем тянулся шлейф радиации, он норовил свернуть вправо, но руля все же слушался и еще мог драться.
— Потеряна одна башня, — будничным голосом доложил Ридвич, пост которого располагался совсем рядом с поврежденной зоной. На заднем плане виднелись два кока в аварийных скафандрах; они лихорадочно разбирали груду обломков, придавившую к палубе канонира из расчета погибшей башни. Тот был еще жив, и слабые стоны его разносились по внутренней связи. На палубе распластались еще две безжизненные фигуры. Одна лежала ничком, и кровь, вытекая из разбитого шлема, тут же замерзала бурыми кристаллами. Пока Брим следил за происходящим на экране своего монитора, в поле зрения показалась бригада санитаров.
— Стой! — крикнул кокам один из санитаров. — Не трогайте его! — Он склонился над стонущей, наполовину погребенной фигурой и быстро приготовил к действию агрегат, позволяющий быстро и безопасно вскрыть поврежденный скафандр.
— Сколько пострадавших? — спросил Брим, пытаясь разглядеть среди разрывов два других своих корабля.
— Трое погибших, шестеро раненых, — отвечал Ридвич. — И, разумеется, весь расчет башни «А».
— Займитесь ими, — бросил Брим, выбрасывая это из головы и переключаясь на решение более актуальных задач: воссоединению с ведомыми и главной — выведению форта из строя.
И снова космос вокруг них расцвел сполохами разрывов. Возможно, КМГС и исчез с поля боя, но облачники никуда не делись, и огонь из форта сделался еще ожесточеннее.
Мишины канониры дали по форту еще один залп с максимальной дистанции, а Брим все не мог найти ведомых. В самом центре заполненного людьми мостика он вдруг почувствовал себя ужасно одиноко. Вот такая она — война, подумалось ему. Когда за спинкой твоего кресла то и дело маячит смерть, чертовски легко чувствовать себя одиноким.
Они вышли из зоны обстрела вражеских батарей, и огонь стих. Наконец-то показались и пристроились к ним «Звездный ужас» и «Звездный дух». Только тут Брим позволил себе перевести дух и оглянуться… и тут же поперхнулся от неожиданности. Даже на расстоянии то, что осталось от старого линкора, потрясало. Барбюс, возможно, был самым умелым торпедистом во всей известной Вселенной — все восемь выпущенных им торпед поразили «Королеву» в самые уязвимые места. Некогда величественный корпус от носа до кормы превратился в огромный радиационный пожар — наглядное свидетельство того, что по меньшей мере одна из торпед взорвалась в машинном отделении. Ужас ледяным пауком пробежался по спине Брима. «Королеву Элидеан» погубили не столько сами торпеды, сколько трусость и предательство. Он до боли прикусил губу. Как говаривал Урсис:
«Жизнь далеко не обязательно справедлива; она просто идет себе и идет». Где-то вдалеке расцвели новые яркие разрывы — это завершили свой второй заход на форт крейсеры Молдинга. И вдруг на черном бархате космоса вспыхнули два ярких шара радиационного огня. Брим задохнулся, стиснув зубы. Это означало, что два «Звездных» разом погибли, пораженные вражескими разлагателями, и, судя по размерам огненных шаров, выживших при взрыве не было.
— Оуэн, — скомандовал Брим. — Срочно связь с Молдингом… или тем, кто сейчас командует у них.
— Есть, капитан, — откликнулся Моррис. После нескольких мучительно долгих тиков ожидания на экране появилось изображение всклокоченного Молдинга.
— Плохо дело, Вилф, старина, — прохрипел он. — Ты, наверное, и сам видел, что только что случилось со «Звездным стрижом» и «Звездным герцогом».
— Видел, — мрачно кивнул Брим. — Спасшиеся?
— Вряд ли.
— Мы повредили его, — ответил Молдинг. — Но он далек еще от того, чтобы ставить на нем крест, — я полагаю, это ты тоже видел.
— Такое трудно не заметить, — согласился Брим. — Мы потеряли Мак-Альду, хотя ему, возможно, еще удастся дойти до дому.