— Угу, — посмотрел он. — Она скоро подойдет.
— Хорошо. Нам нужны не только студенты….
Я не стала звонить ни Ирине, ни Наталье, ни Анжелике. Нет смысла предупреждать врага о том, что ты знаешь его в лицо. Ну, а если я ошиблась — тогда не придется извиняться.
Мне было все равно против кого я буду биться, мне было важно за кого.
Каждый звонок добровольных помощников, каждая довольная улыбка подтверждали мою правоту.
Математики хотели защитить своего преподавателя и друга, но нужен был тот, у кого был опыт проведения таких акций, опыт руководства и координации действий.
— Кира, — подошла девушка из биологов, Алиса, — готовы еще семеро. И, — она хитро улыбнулась, — один из них — оператор на нашем местном телеканале.
Есть!
Наживка заброшена — рыбка клюнула.
— О, супер! Отличная работа, Лис!
— Кира, это Лина Михайловна, наш методист, — подвел ко мне Алексей дородную, но красивую женщину лет 60-ти. Женщина внимательно и пронзительно посмотрела на меня своими красивыми глазами. Я взгляда не отвела. — Она тоже не верит в эту хрень…
— Отличная работа, девочка, — обведя взглядом всю нашу компанию, заметила женщина.
— Будет еще лучше, — в тон ей отозвалась я, не собираясь уступать ни грамма. Пусть считает, что это все, что у нас есть.
Я уже видела предварительные списки, составленные ребятами, видела кого и за какие ниточки можно подергать. Но все детали плана будут у меня и только у меня.
— Хороша, — внезапно Лина тепло улыбнулась. — Нам повезло, что на защиту Миши встала ты. Хорошая организация.
— У нас есть студенты, но нам нужны и преподаватели, — я не стала вдаваться в подробности, перешла сразу к делу. Впрочем, женщина была не глупа и настаивать не стала.
— Миша мальчик хоть и замкнутый, — она присела на скамейку рядом со мной, — но талантливый и умный. И своим чертовым благородством и принципами сумел нажить не только друзей, но и врагов. Сама понимаешь, девочка, в нашей среде мало быть хорошим преподавателем и талантливым ученым, нужно быть еще и политиком. А с этим у Миши большая проблема. Поэтому при том, что он имеет докторское звание, профессором ему стать так и не удалось.
— У него есть друзья в ученом совете?
— Есть. По крайней мере те, кто не настроен решительно против него. Профессор Лебедев и профессор Хайт. Оба недовольны этим скандалом, и оба говорят об этом в открытую.
— Но есть те, кто используют скандал, чтобы избавиться от Михаила Ивановича, так?
Лина Михайловна вздохнула.
— Миша наступил на больную мозоль ректора, три года назад завалив его любовницу на экзамене. Тупа была как пробка, но говорят, хорошо минет делала.
— Про любовницу и минеты знают все, но дисциплинарное взыскание готовы наложить только на Стоянова. Супер! — я подняла глаза к небу.
Любовница, значит…. Ну-ну, подождите, Константин Павлович, мы еще посмотрим, кто оправдываться будет.
— А любовница насколько тупа? По десятибалльной шкале?
— Минус пять, — фыркнула Лина.
— Контакты найти сможете?
— Уже, — глаза Лины сверкали как у наевшейся сметаны кошки. Она отдала мне бумажку с адресом и телефоном.
Мы говорили еще около двух часов. Лина оказалась бесценным источником сведений о ученых мужах — никогда нельзя недооценивать секретарей и вспомогательный персонал. К концу беседы у меня была полная картина политического расклада нашего университета, сдобренная весьма пикантными подробностями дружбы пауков и жаб.
— Лина Михайловна, — когда мы, наконец, завершили наш разговор, все-таки спросила я, — почему вы помогаете нам? Михаилу Ивановичу?
— Да потому что, Кира Романовна, — она подчеркнуто обратилась ко мне по отчеству, признавая заслуги и мое место, — я ни на секунду не верю той херне, которую про него сочинила малолетняя прошмандовка. Он репетировал мою племянницу, деваху с внешностью топ модели. И ни малейшего намека на что-то большее, чем простая подготовка к экзаменам, там не было. Внешность у Миши такая, что бабы сами на лету раздеваться будут, а он ее прячет. Хотя, — она усмехнулась и наклонила голову в мою сторону, — последние недели изменения на лицо.
Я посмотрела на клонящее к закату солнце.
— Лина Михайловна, наши телодвижения незамеченными не останутся. Завтра о многом уже будут знать наши противники. Ваша основная задача теперь — не пропустить изменения во времени слушаний. Будем наедятся, что нас недооценят, но готовыми нужно быть и к тому, что захотят избежать шумихи. Держите руку на пульсе.
— Умная. И это предусмотрела. Следить буду, — она помолчала. — Хочешь знать, кто его оклеветал?