— А вы… вы — моя… моя… — стал невнятно бормотать он. — Кто вы?
— Меня зовут Мэгги Макфлай, — гордо подняв голову, сказала она.
— Что? Мэгги? Макфлай?
— Мисс Макфлай, — поправила она. — Не забывайте об этом. А вас как зовут?
Марти облизнул губы, пересохшие от волнения.
— Да ведь я тоже… — он осекся и посмотрел на свою неуместно яркую рубашку с бахромой. — …э-э… Иствуд. Клинт Иствуд.
— Вы ударились головой, мистер Иствуд, — серьезно сказала Мэгги. — Но не очень серьезно. К тому же, вам повезло — вас сразу нашел мой муж Шеймус.
— Шеймус?
— Да, — серьезно подтвердила она.
Мэгги вообще была очень серьезной. Когда в соседней комнате проснулся и заплакал ребенок, она сказала:
— Извините меня, мистер Иствуд, мне нужно присмотреть за Уильямом.
— Уильямом?
Она направилась в соседнюю комнату и склонилась над кроваткой.
— Все в порядке, мой маленький, — нежно сказала она и взяла ребенка на руки.
Марти поднялся с деревянной кушетки, на которой лежал под грубым шерстяным одеялом, и подошел к двери соседней комнаты. Ему было очень любопытно посмотреть на своего будущего прадедушку.
— Так это Уильям? — спросил он.
— Уильям Шон Макфлай, — с гордостью ответила женщина, показывая ребенка. — Первый Макфлай, который родился на территории Америки. Посмотри, Билли, это мистер Клинт Иствуд.
Ребенок перестал плакать и с любопытством вытаращил глазенки на своего далекого потомка. На лице мальчика появилась улыбка.
— А вы ему понравились, мистер Иствуд, — сказала с удивлением Мэгги.
В это время дверь дома открылась, и вошел тот самый мужчина, который обнаружил Марти. В руках он держал ружье и пару кроликов. Повесив ружье на стену, он бросил кроликов на стол и сказал:
— Мэгги, я принес ужин.
Шеймус Макфлай был очень похож на самого Марти, с той только разницей, что лицо его украшали светлые усы и бородка.
Ужин был готов через час. Мэгги поставила на стол жаркое из кроликов и большой глиняный кувшин.
— Садитесь, мистер Иствуд, — пригласила она гостя. Марти сел рядом с хозяином дома. Мэгги поставила перед ним глиняную тарелку и кружку. Шеймус положил на тарелку Марти пару больших кусков мяса.
— Я, конечно, не хочу лезть в чужие дела, — осторожно сказал он, — но… как вы попали сюда, мистер Иствуд? Без лошади, без сапог и, главное — без шляпы?
Марти замялся.
— Ну… моя маши… то есть, лошадь… сломалась… э-э… сломала ногу… мои сапоги сожрал медведь, а шляпу… шляпу я забыл.
Мэгги осуждающе посмотрела на него и серьезно сказала:
— Как можно забыть шляпу?
Затем она взяла кувшин:
— Вы хотите воды, мистер Иствуд?
— Да.
Вода, которую налила Мэгги, привела Марти в такое изумление, что он долго смотрел в глиняную кружку. Мутная жидкость с острым запахом, перемешанная с песком мало чем походила на то, к чему он привык.
Пережевывая кролика, Шеймус Макфлай сказал:
— Знаете, что я сделаю, мистер Иствуд? Я помогу вам найти вашего друга кузнеца. Переночевать вы сможете в амбаре, а завтра утром я проведу вас до железнодорожных путей. По ним вы доберетесь до города.
Марти сунул в рот кусок мяса и едва не сломал себе зубы. Кролик был нашпигован мелкой дробью. Выплюнув дробь, Марти решил больше не рисковать и положил мясо назад в тарелку.
— Я даже дам вам свою шляпу, — продолжил Шеймус, как ни в чем не бывало расправляясь с кроликом.
— Это было бы великолепно.
Мэгги тайком от гостя толкнула мужа ногой под столом, осуждающе покачав головой. В этот момент в соседней комнате заплакал ребенок. Шеймус поднялся из-за стола и подошел к кроватке.
— Что случилось. Билли? Почему ты плачешь?
Он взял ребенка на руки и вернулся с ним к трапезе.
— Я думаю, в амбаре вам будет удобно, — сказал Шеймус, успокаивая плачущего мальчика. — По крайней мере, свиньи не жалуются.
Мэгги подошла к мужу.
— Шеймус! Мне нужно поговорить с тобой, — строго сказала она.
Тот виновато посмотрел на Марти и протянул ему ребенка.
— Подержите минутку Билли.
Они вышли в коридор, оставив дверь открытой.
— Ты уверен в том, что делаешь? — громко прошептала Мэгги. — Я боюсь, что наш дом будет проклят. Все-таки он незнакомец и, вообще, какой-то странный, без шляпы…
— Но я чувствую к нему симпатию, — стал оправдываться Шеймус. — Я чувствую, что поступаю правильно. А это самое главное.
Марти посадил ребенка на колени и стал тихонько разговаривать с ним:
— Привет, дружок! Значит, ты мой прадед?
Ребенок замолчал и стал улыбаться Марти. Шеймус и Мэгги высунулись из-за угла.
— Смотри-ка, — изумленно сказал Шеймус. — А ведь он не любит чужих людей. Знаешь, Мэгги, у меня такое чувство, словно я откуда-то знаю этого Иствуда…
— Так ты — первый Макфлай, который родился на территории Америки? — продолжал разговаривать с ребенком Марти. В этот момент что-то теплой потекло по его коленям. — И ты написал на меня…
Ночь Марти провел в амбаре, на скирде сена. Спал он крепко и утром чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Шеймус Макфлай разбудил его с первыми криками петухов.
Только шагая по железнодорожным путям, Марти понял, почему здесь в таком почете были шляпы. Несмотря на раннее утро, калифорнийское солнце жарило нещадно. Без шляпы человек не продержался бы здесь и получаса. Через несколько километров Марти увидел небольшое белое здание с перроном. Вывеска над зданием сообщала о том, что Марти пришел в Хилл-Вэлли.
Это был типичный городок Дальнего Запада — несколько десятков двухэтажных деревянных домиков вдоль широкой главной улицы, плотно утоптанной лошадиными копытами. Марти, разинув рот, шел мимо неказистых строений. Кое-где попадались вывески, вызывавшие изумление. Вот мелкая лавчонка «Честный Джо Престон», которая со временем превратится в самый большой универсальный магазин Хилл-Вэлли. С противоположной стороны улицы — «Ванны и цирюльник». Здесь в большой деревянной бадье, стоявшей прямо на улице, плескался клиент, вокруг которого суетился брадобрей с намыленным помазком. Рядом горел костер, на котором грели воду. Под претензиционной вывеской «Мясной рынок» был расположен обыкновенный прилавок, на котором местный мясник рубил свиную тушу.
По деревянным тротуарам возле домов ходили одетые в длинные платья женщины и мужчины в широкополых шляпах. Они удивленно смотрели на нелепое одеяние Марти, его маленькую круглую шляпу и изношенные кроссовки. Озираясь по сторонам, Марти во все глаза смотрел на проезжающих мимо всадников с револьверами на бедрах. Время от времени по улице проезжала двуколка на скрипучих рессорах. Над улицей висело широкое полотнище, на котором от руки было написано: «5 сентября — праздник Хилл-Вэлли. Танцы, закуски, игры. Все деньги пойдут на строительство городских часов».
Где-то впереди был слышен стук молотков и звон пил — очевидно, шло строительство какого-то большого здания. Марти прошел мимо телеги с надписью «А.Джонс. Перевозка навоза». Сам А.Джонс стоял рядом, собирая лопатой разбросанные по земле конские яблоки. Едва ли не у каждого дома стояли на привязи лошади.
На двери одного из домов под вывеской «Шериф» была приколота бумажка. Большими буквами на ней было выведено: «Уехал по делам на повешение Стенли Лоума». Марти усмехнулся и продолжил путь дальше. «Мастер по надгробиям». Прямо на улице было сложено несколько могильных камней, подобных тому, под которым суждено было покоиться доктору Брауну. Поежившись от неприятных мыслей, которые навестили его при созерцании надгробий, Марти пошел дальше. «Адвокат», «Торговля скобяными товарами», «Харпер и сын. Гробовщики»… Все, словно в вестерне.