Тот виновато посмотрел на Марти и протянул ему ребенка.
— Подержите минутку Билли.
Они вышли в коридор, оставив дверь открытой.
— Ты уверен в том, что делаешь? — громко прошептала Мэгги. — Я боюсь, что наш дом будет проклят. Все-таки он незнакомец и, вообще, какой-то странный, без шляпы…
— Но я чувствую к нему симпатию, — стал оправдываться Шеймус. — Я чувствую, что поступаю правильно. А это самое главное.
Марти посадил ребенка на колени и стал тихонько разговаривать с ним:
— Привет, дружок! Значит, ты мой прадед?
Ребенок замолчал и стал улыбаться Марти. Шеймус и Мэгги высунулись из-за угла.
— Смотри-ка, — изумленно сказал Шеймус. — А ведь он не любит чужих людей. Знаешь, Мэгги, у меня такое чувство, словно я откуда-то знаю этого Иствуда…
— Так ты — первый Макфлай, который родился на территории Америки? — продолжал разговаривать с ребенком Марти. В этот момент что-то теплой потекло по его коленям. — И ты написал на меня…
Ночь Марти провел в амбаре, на скирде сена. Спал он крепко и утром чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Шеймус Макфлай разбудил его с первыми криками петухов.
Только шагая по железнодорожным путям, Марти понял, почему здесь в таком почете были шляпы. Несмотря на раннее утро, калифорнийское солнце жарило нещадно. Без шляпы человек не продержался бы здесь и получаса. Через несколько километров Марти увидел небольшое белое здание с перроном. Вывеска над зданием сообщала о том, что Марти пришел в Хилл-Вэлли.
Это был типичный городок Дальнего Запада — несколько десятков двухэтажных деревянных домиков вдоль широкой главной улицы, плотно утоптанной лошадиными копытами. Марти, разинув рот, шел мимо неказистых строений. Кое-где попадались вывески, вызывавшие изумление. Вот мелкая лавчонка «Честный Джо Престон», которая со временем превратится в самый большой универсальный магазин Хилл-Вэлли. С противоположной стороны улицы — «Ванны и цирюльник». Здесь в большой деревянной бадье, стоявшей прямо на улице, плескался клиент, вокруг которого суетился брадобрей с намыленным помазком. Рядом горел костер, на котором грели воду. Под претензиционной вывеской «Мясной рынок» был расположен обыкновенный прилавок, на котором местный мясник рубил свиную тушу.
По деревянным тротуарам возле домов ходили одетые в длинные платья женщины и мужчины в широкополых шляпах. Они удивленно смотрели на нелепое одеяние Марти, его маленькую круглую шляпу и изношенные кроссовки. Озираясь по сторонам, Марти во все глаза смотрел на проезжающих мимо всадников с револьверами на бедрах. Время от времени по улице проезжала двуколка на скрипучих рессорах. Над улицей висело широкое полотнище, на котором от руки было написано: «5 сентября — праздник Хилл-Вэлли. Танцы, закуски, игры. Все деньги пойдут на строительство городских часов».
Где-то впереди был слышен стук молотков и звон пил — очевидно, шло строительство какого-то большого здания. Марти прошел мимо телеги с надписью «А.Джонс. Перевозка навоза». Сам А.Джонс стоял рядом, собирая лопатой разбросанные по земле конские яблоки. Едва ли не у каждого дома стояли на привязи лошади.
На двери одного из домов под вывеской «Шериф» была приколота бумажка. Большими буквами на ней было выведено: «Уехал по делам на повешение Стенли Лоума». Марти усмехнулся и продолжил путь дальше. «Мастер по надгробиям». Прямо на улице было сложено несколько могильных камней, подобных тому, под которым суждено было покоиться доктору Брауну. Поежившись от неприятных мыслей, которые навестили его при созерцании надгробий, Марти пошел дальше. «Адвокат», «Торговля скобяными товарами», «Харпер и сын. Гробовщики»… Все, словно в вестерне.
Марти добрался до широкой площади, на другом конце которой строилось здание мэрии. Оно было уже почти закончено, но все еще стояло в лесах, на которых суетились рабочие. Часов на фасаде здания еще не было.
Макфлай зазевался и едва успел отскочить в сторону, услышав позади себя лошадиный топот и отчаянный крик:
— С дороги!
По площади, сворачивая на главную улицу города, пронесся дилижанс, на козлах которого сидели два кучера. Размахивая кнутом, один из них погонял четверку гнедых лошадей. Из дилижанса на Марти с любопытством смотрели пассажиры.
Только несколько мгновений спустя, когда дилижанс растворился в придорожной пыли, Марти осознал причину их любопытства. Он стоял в большой навозной куче, которую еще не успел ликвидировать признанный специалист своего дела А.Джонс. Чертыхаясь, Марти выбрался из навоза, кое-как вытер кроссовки и направился в ближайшее питейное заведение. Это был единственный в городе салун, располагавшийся на углу главной улицы. Через сто лет на этом месте будет кафе «У Лу».
Марти распахнул двустворчатую дверь салуна и вошел внутрь. В просторном помещении, уставленном полутора десятками круглых столов, было малолюдно и тихо. Немногочисленные утренние посетители в основном сконцентрировались вокруг стойки. Несколько стариков с ленивым видом потягивали пиво и перебрасывались в картишки. Сильно пахло сигарным табаком и лошадиным потом. На верхней галерее салуна несколько сонных проституток, лениво позевывая, смотрели на необычного посетителя.
— Смотрите, что вошло в дверь! — удивленно протянул один из троицы пожилых завсегдатаев салуна, краснолицый толстяк по прозвищу Спайк.
Бросив карты, остальные — Райли и Дэйт — уставились на парнишку в голубой рубахе с бахромой, круглой ирландской шляпе и измазанных навозом ботинках необычного вида.
— Я и не знал, что в город прибыл цирк, — поделился своим мнением с остальными Дэйт.
Райли добавил:
— Наверное, он снял одежду с того убитого китайца.
Под смех остальных посетителей Марти прошел к стойке, у которой пожилой бармен протирал стаканы. Окинув скептическим взглядом посетителя, который робко сел у стойки, бармен спросил:
— Что налить, чужеземец?
Марти опасливо посмотрел вокруг и после некоторой заминки ответил:
— Воды со льдом.
В зале поднялся дружный хохот. Старики схватились за животы. Бармен, услыхав столь необычный заказ, мрачно взглянул на Марти и поставил на стойку маленькую рюмку.
— Воды со льдом? — переспросил он. — Если тебе нужна вода, пойди напейся из поилки для лошадей. А здесь наливают виски.
С этими словами он налил полную рюмку темной густой жидкости. Немного виски пролилось через край и деревянная стойка стала дымиться в тех местах, куда упали капли. Марти с ужасом посмотрел на огненный напиток и опасливо постучал ногтем по рюмке. Бармен ухмыльнулся и продолжил упражнения со стаканами.
— Простите… — тихо сказал Марти.
— Да?
— Я ищу кузнеца, — сказал Марти.
Бармен не успел еще открыть рот, как из-за спины Марти раздался громкий грубый крик, в котором было нетрудно распознать знакомые интонации:
— Эй, Макфлай! Я же сказал тебе, чтобы ты больше никогда не приходил сюда!
Услышав голос Бэфа, Марти судорожно сглотнул и медленно повернулся лицом ко входу. У двери стояли четыре загорелых бородатых мужика с револьверами на бедрах. Один из них вышел чуть вперед, постукивая плеткой по сапогу. Увидев лицо Марти, он разочарованно протянул:
— А, ты не Шеймус Макфлай! Ты только очень похож на него. И на тебе его дурацкая шляпа.
В сопровождении своих спутников Бэффорд Тоннен направился к стойке. Бармен на полусогнутых ногах бросился выставлять перед ними рюмки, наполняя их виски. Вся компания оставляла впечатление обыкновенной банды. По дороге к стойке они отшвыривали в стороны стулья, словно демонстрируя, кто здесь хозяин. Тонен остановился рядом с едва дышавшим Марти и, ткнув в него плеткой, глухо произнес:
— Ты, что, родственник Макфлая?
Марти словно воды в рот набрал.
— Я тебя спрашиваю! — заорал Бэффорд Тоннен. — Ты, что — глухой? Как тебя зовут?
Марти мотнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, и ответил, заикаясь: