Запомни сразу номер: Эйч-18. Комната номер двадцать пять.
Номер был крупно и довольно небрежно, от руки, написан прямо на двери – красной краской.
Па постучал и повернул ручку.
Ма с Сарочкой на руках словно ждали их, стоя посередине большой первой комнаты-зала выделенной их семье «квартиры».
Колин не выдержал: несмотря на настороженное и заплаканное лицо матери, бросился к ней, прижавшись лицом к тёплому животу. Хоть что-то привычное!:
– Ма!..
Ма только вздохнула, опустив на пол дочь, и погладив Колина по голове.
Сарочка тут же захныкала:
– Ма!.. Здесь страшно! Всё чужое! Я хочу домой!
Элизабет прижала к ноге и дочь, похлопывая мягкой ладонью по спинке:
– Ничего-ничего! Не плачь, маленькая! Скоро мы все снова поедем домой! Вот только папочка закончит свою чёртову «работу»!..
Колин не видел лица матери, но по тону догадался, что сейчас оно вовсе не пылает смирением, и радостью от того, что все они теперь – фактически в заточении!
– Лиз! Мы уже обсуждали это. И незачем иронизировать и злиться!
– Да, конечно «незачем»! А то, что мы сейчас ничем не отличаемся от заключённых тюрьмы – это «нормально»!..
– Ну… Согласен. Кое-какие неудобства это создаёт!
– «Кое-какие»?! Дорогой, ты определённо утратил или мозг, или чувство реальности! Посмотри на себя! Посмотри на нас! Где это видано, чтоб ведущих учёных запирали в подземельи, словно крыс!
– Ну, во-первых, не запирали. Мы все пришли, или нас привезли сюда добровольно. Потому что в Контракте, который я подписал, и который ты тоже, кстати, читала, есть пункт как раз об этом! И я тебе его специально показывал!
– Да, конечно! «Если руководство Корпорации решит, что на последних стадиях работы может произойти утечка важной информации, то оно имеет право на некоторый срок ограничить контакты членов семей с!..» На какой-такой «некоторый» срок нас тут закрыли?! Я даже не успела ничего сообщить матери! И мобильники здесь не работают!
– Дорогая. Тебе, да и всем остальным жёнам, детям, и нам, учёным, разумеется, предоставят возможность общаться с родными, оставшимся там, – Артур кивнул на потолок, – Наверху! Просто делать это какое-то время придётся только эсэмэсками! Которые будут поступать на центральный Пульт. А уже оттуда – к абоненту.
Ничего. Проживём и без режима звонков, или, тем более – видеозвонков!
Ну, ещё писать друзьям можно и через почту!
– Вот-вот! И я об этом! То есть – контроль контактов, и цензура в её худшем виде! Ничего «крамольного» отсюда не пропустят! И следить будут за каждым чихом! – ма ткнула пальцем в угол, в видеокамеру, – А про подглядывание за личной жизнью я и не говорю! Какой уж тут секс!..
– Лиз. Придётся потерпеть какое-то время.
– «Какое-то время!» И какое же?!
– Думаю, не более пары месяцев. Уж столько-то мы, думаю, сможем потерпеть. И после этого мы сразу сможем выплатить всю закладную, и кредит на дом. Наш дом.
Как ни странно, это простое заявление сразу если не успокоило, то утихомирило ма. Во-всяком случае она пусть и сердито фыркнула, и дёрнула плечом, но ничего больше не сказала. Отсюда Колин сделал мог бы сделать вывод, что его мать вышла замуж за своего мужа, его отца, по расчету.
Если б только он не понял этого по её поведению и раньше…
Да, ему многие говорили, что в его возрасте всё это видится и чуется гораздо, гораздо отчётливей. Ложь. Притворство. Лицемерие. Подлость и мелочность. Зависть, лень. И так далее – по всему списку человеческих пороков, которые от подростка с его чувствительными «инстинктами» не скроешь под маской внешних «приличий» и добропорядочности.
Отец же сказал:
– Могло бы быть и хуже. Сейчас в ваше полное распоряжение предоставлена огромная территория бывшего командного бункера. Рассчитанного на комфортное проживание командного состава Армии, членов Правительства, и их семей. В количестве пяти тысяч человек. А вас здесь – не более пятисот женщин и детей. Плюс двести нас, учёных. Разместимся с комфортом. Тебе обеспечено развлечение – телевидение здесь есть. Библиотека, пусть и из старинных, бумажных, книг, тоже имеется. Сарочке предоставят ясли, а Колину – школу. Где будут лучшие учителя.
– Да, помню я… «Высочайший уровень обучения»! Чтоб из него получился второй ты! Вот уж была охота – учиться восемнадцать лет, окончить два университета, чтоб получать, как заместитель председателя Правления средненькой фирмы!