— О, клево! — заявила Юля.
— Как говорит мой сэнсэй, ни один человек в здравом уме не станет даже пытаться пробить ногой в голову на улице — в отличие от зала, — продолжил я. — Но как при этом отмечает он же, именно поэтому практически никто голову от удара ногой на улице не защищает. Так что минус на минус вполне могут дать плюс — если подойти к делу грамотно. Поэтому — уширо-маваши. Кроме всего прочего, это просто красиво!
— Ты лучше покажи, а не языком болтай! — деловито предложил Игонин.
— Не спеши, — менторским тоном бросил ему я. — Сперва нам — и мне, и вам — нужно хорошенько разогреть мышцы — иначе можно себе что-нибудь ненароком потянуть или порвать! Поэтому начнем с разминки. Я буду босиком, вы, если хотите, можете работать в обуви, — я сбросил с ног кеды и стянул носки.
— Я тоже хочу босиком! — с энтузиазмом выскочила из туфелек девочка.
Помедлив, разулся и Васек.
— Готовы? — спросил у них я.
— Всегда готовы! — картинно отсалютовала по-пионерски Юля.
— Тогда повторяйте за мной! Пойдем снизу вверх. Разрабатываем стопы… — немного согнув правую ногу, я поставил ее на носок. — Вращаем, сперва по часовой стрелке, затем против. На счет, по моей команде… Хаджимэ![17] — не удержавшись, подпустил я экзотического флера. — Ичи!.. Ни!.. Сан!..[18]
— Ну что, будем считать, что разогрелись, — проговорил я минут через двадцать. — Единственное, прежде чем перейти к основной части урока, хочу еще понять, что у вас с растяжкой. Васек говорил, что ты садишься в шпагат? — спросил я у Юли.
— Ага, — кивнула та, тяжело дыша — разминку я им устроил весьма интенсивную — сам с непривычки запыхался, но виду старался не подавать.
— В юбке, конечно, это… — начал было я, но ноги девочки уже начали разъезжаться по траве, одна вперед, другая назад.
Несколько секунд — и Юля сидит в шикарном шпагате, аккуратно оправляя подол своей юбочки.
— Могу и в поперечный! — уперевшись в траву руками, девочка немного приподняла корпус и снова опустилась, уже разведя ноги в стороны — но, как и в первый раз, сумев не засветить под юбкой ничего неподобающего.
— Круто! — не мог не признать я.
Но, как выяснилось, впечатлен был не я один: где-то совсем рядом раздались нестройные аплодисменты. Мы трое резко обернулись: из леса на нашу полянку выходили какие-то пацаны, на вид — чуть постарше Васька с Юлей. Три, пять, восемь… Девять! Все — абсолютно мне незнакомые.
И хлопать-то нашей девочке они хлопали, но смотрели при этом весьма недобро.
— Деревенские!.. — выдохнул Игонин.
Я и сам уже пришел к такому же выводу. Вот только…
— Вадим же — вожатый наш — говорил, что они все кто в больнице, кто в кутузке… — нахмурился я.
— Значит, не все, — Васек переместился так, чтобы оказаться между незнакомцами и своей подругой. — Да и те, с которыми вожатые махались, вроде, были постарше…
Юля неуверенно поднялась с травы. Сделав пару шагов вперед, я встал рядом с Игониным.
— Что вам здесь нужно? — спросил между тем первоотрядник у незваных гостей.
— Для начала — вы двое, — сплюнув себе под ноги, обронил один из деревенских, бритоголовый парень, комплекцией Ваську ничуть не уступавший. — Девка может отойти в сторону — ее мы не тронем, а вот с вами посчитаемся — за всех тех, кого ваши отлупили неделю назад!
— Никуда я не пойду! — задиристо вскинулась Юля.
— Еще как пойдешь! — процедил ей сквозь стиснутые зубы Игонин.
— Нет!
— Делай, как тебе говорят! — склонившись к уху подруги, он прошептал ей еще что-то.
— Поняла, — одними губами ответила девочка.
Она шагнула в сторону — и вдруг опрометью рванула в сторону клуба.
Будь Юля обута — возможно, она бы и сумела удрать — и привести помощь, как, очевидно, задумал Васек — однако увы, туфельки ее стояли в стороне, в траве. Навыка же бегать босиком у девочки не оказалось, уже на третьем шаге, на что-то наступив, она потеряла равновесие, упала, сумела снова вскочить, но подоспевший деревенский — тот самый, с бритой башкой — грубо сбил ее с ног.
Игонин диким зверем кинулся на защиту подруги, а приятели бритоголового — на нас.
Между мной и Васьком с Юлькой тут же оказалось четверо или пятеро противников. Никаких шансов пробиться через них у меня не было, и я попятился, отступая к толстому дубу и судорожно при этом озираясь. Увы, спасительной бутылки, с которой мне так повезло однажды, на этот раз поблизости не оказалось. Как и палки или хоть чего-нибудь худо-бедно подходящего. Тоже мне лес!