— Сообщи мне, когда примешь решение! — крикнула Линн, перекрикивая шум поезда.
Лизз только кивнула, помахала рукой и зашла внутрь.
Кинув последний взгляд на Линн из окна, Элизабет пошла к самому отдаленному вагону, слава Мерлину, никого не встретив по пути. Она зашла внутрь — вагон был пуст — и заблокировала дверь заклинанием. Теперь до самого Хогвартса никто не смог бы ее побеспокоить.
Уже заняв место у окна, Лизз с удивлением обнаружила, что все еще держит в руках письмо от Бена. Нехорошие предчувствия закрались внутрь. Что–то подсказывало, что следующий семестр будет намного напряженнее предыдущего. Ей придется видеться с Беном каждый день. И возможно, пришло время как–то определить их отношения. А она сама пока не знала, чего от них хочет.
Немного посомневавшись, Лизз кинула письмо в сумку. А вместо него вытащила из сумки альбом.
В нем были изрисованы все листы, и уголки уже начали немного пачкаться и загибаться. Ее самые последние работы. Элизабет перевернула пару страниц и посмотрела на один из портретов. Седрик.
Набросок был выполнен живыми карандашами и принадлежал к серии портретов Чемпионов, о которых еще в начале семестра ее просила Чжоу. Флер Делакур, Виктор Крам. Поттер так и не был дорисован — лишь невнятные линии, обозначающие черты лица и очки.
Седрик был проработан лучше всех — и, казалось, совсем не отличался от себя настоящего. Она остро ощутила тоску по нему.
«Бен или Седрик?» — прозвучал в голове голос тети Линн. Но как можно было их сравнивать?
Элизабет перевернула еще пару страниц — хотела найти портрет Бена, но вдруг остановилась на другом рисунке. Это был портрет Ровены. Его они обсуждали с Линн, и тетя заметила их с Лиззи поразительное сходство… Но не это заставило ее замереть над рисунком.
«На ней твой медальон», — сказала тогда Линн.
Только сейчас, внимательней всматриваясь в рисунок, Элизабет все больше понимала, что с «ее» медальоном что-то не так.
Ровена улыбалась ей с портрета таинственной манящей улыбкой, будто призывая наклониться поближе. И когда Лизз это сделала, Ровена неуловимо пожала плечами, отчего нарисованный медальон на шее Основательницы перевернулся. И Элизабет отпрянула в удивлении: вместо гравировки орла на медальоне показалась двойная S. Знак Салазара Слизерина.
«– Что в медальоне, Салазар?
— Переверни и узнаешь…»
Забытые фразы из чужого прошлого. Лизз стало не по себе.
Она еще раз внимательно изучила рисунок. Но все было по–прежнему. Медальон неподвижно висел на грациозной шее Ровены. На золотом круге виднелась гравировка орла.
Ей просто показалось.
«Это все из-за того, что ты не выспалась», — мысленно сказала себе Лизз и медленно закрыла альбом. Только непонятное чувство страха и волнения от чего-то неизвестного, что ей еще предстоит узнать, еще долго не отпускало ее.
========== Глава 16 ==========
На улице было холодно настолько, что Элизабет не чувствовала пальцы рук. Она поднесла их ко рту и подышала. Наружу вырвался небольшой клубочек пара, но теплей рукам от этого не стало.
Лиззи приехала только вчера, а с утра за завтраком уже держала в руках расписание на семестр. Первой парой, как ни странно, оказалась гербология.
Ее соседки по комнате сидели рядом и обсуждали, как здорово было на каникулах в Хогвартсе и кто с кем пойдет в Хогсмид в эту субботу. Кира собиралась пойти с Лазаром, их поход на бал перерос в роман. А Чжоу говорила, что они с Седриком отлично отдохнули и после таких каникул можно с новыми силами приступить к учебе.
А как она провела каникулы? Элизабет нечего было им рассказать. Поездка в Лощину ни для кого не была событием с большой буквы. Кроме нее, конечно. Нее и Бена. Про Бредли она тоже не хотела распространяться. И уж тем более Элизабет держала в секрете свои видения и тревоги по поводу медальона. Может, ей и нужно было обсудить это с кем-то, но не с ними — такими счастливыми и беззаботными. Они бы просто не поняли.
В глубине души Лизз пожалела, что все же уехала и таким образом освободила Седрика от себя, а все его время заняла Чжоу. Седрик так и не ответил на ее лаконичное письмо, которое она набросала ему дома. Конечно, он мог быть просто занят, Элизабет хотела бы в это верить.
К ее удивлению, ни Седрика, ни Бена на завтраке не было. Седрик наверняка проспал — первый учебный день после каникул всегда давался ему нелегко, а Бен… Она боялась встретить его в Хогвартс-Экспрессе по пути в школу, но в итоге они так и не пересеклись. Так что она даже не знала, в школе ли он.
После завтрака укутанные в шарфы студенты столпились в теплицах и ежились от холода, напоминая нахохлившихся и не очень дружелюбных птиц. Даже утепляющие чары внутри не спасали. Дора вообще положила голову Мариетте на плечо и прикрыла глаза.
— Белладонна обыкновенная, — начала лекцию Стебель. Она подняла вверх какой-то корешок на всеобщее обозрение, — это стандартный ингредиент многих ядовитых зелий.
Класс был погружен в сонное оцепенелое молчание. В таком холоде активность мозга была равна нулю.
— Белладонна также входит в состав Летучей мази, — продолжила Стебель. — Может, кто-то знает о ней?
— Летучая мазь была изобретена в Средние века, повторно всплыла восемнадцатом веке; она вводит человека в волшебный сон, и он испытывает небывалое ощущение парения… — Элизабет ответила машинально, даже не задумываясь, потому что эта информация просто появилась в ее голове. И удивленно подняла глаза, когда услышала:
— Отлично, мисс Томпсон — пять баллов Рейвенкло. А сейчас познакомимся с этим растением поближе. Горшочки с побегами белладонны прямо перед вами.
Некоторые студенты посмотрели в ее сторону. Сокурсники из Рейвенкло — с удивлением, а студенты из Слизерина, с которыми у них совместно проходила гербология, — с неприязнью.
Элизабет не собиралась никому ничего объяснять. Она переключила внимание на девочек, пока они выполняли задание Стебель — пересадить молодые побеги белладонны в горшки побольше. Мариетта со злым красным лицом выкапывала белладонну из замерзшей земли. И на ее мучения можно было смотреть бесконечно.
— Как думаете, любимое растение много говорит о вашем характере? — поинтересовалась Мариетта, победив свой побег, и посмотрела на девочек.
— Я бы упала в обморок, если бы мое растение заговорило, — ответила Дора, с силой выдергивая белладонну из земли.
Кира довольно быстро справилась, ловко орудуя лопаткой для земли, и удовлетворенно смотрела на проделанную работу.
— Вроде бы ничего сложного. — Она отряхнула руки от земли. — Спасибо, что это не ядовитый плющ, иначе не сдать нам С.О.В.
— Тот, который удавил студентку в прошлом году? — откликнулась Дора, — это все байки, никого он не убивает.
— Так же как и боггарты в классе Зельеварения, из-за которых ты, Дора, заставляешь меня доставать тебе ингредиенты из шкафа каждый урок, — заметила Мариетта.
Дора смешно распахнула глаза:
— Вот боггартов как раз стоит бояться! Не то, что ядовитого плюща…
Сама Элизабет просто взмахнула палочкой, и темно-зеленый побег поднялся из земли в воздух и опустился рядом в подготовленный горшок. Еще один взмах — и следом за ним в тот же горшок последовал свежий грунт. Колдовать было настолько легко, что иногда она испытывала нечто похожее на чувство вины из-за того, что так беззастенчиво использовала силы Ровены.
Лизз убрала палочку за пояс и, почувствовав чей-то взгляд, обернулась. Дора и Кира пораженно смотрели на нее.
— Что? — подняла она брови. — Мне нечем было заниматься на каникулах, и я тренировалась, — оправдалась она, думая, как же ей надоело искать объяснения за последний месяц.
— Гербология первой парой, — вытирая лоб, заныла Аннет. — Это чересчур — копаться в горшках на таком холоде и с утра.
— Интересно, каким будет урок по Уходу за Магическими Существами, — вставила Чжоу, отставляя свой горшок с пересаженным побегом подальше и грея руки. — Вы же читали Пророк?