Кстати сказать, ее жертвы были напрасны. Учебников было много, а вот толку от них было мало. Пока ни в одном из них она не наткнулась на заклинание, сохраняющее дыхание под водой. Ни на одно, которое мог выполнить Седрик, разумеется. Благодаря медальону ей на ум сразу пришло несколько вариантов — от Трансфигурации до иссушения озера вовсе. Но все это было под силу Ровене, могущественной ведьме, а не студенту-шестикурснику. Седрик бы подумал, что она тронулась, если бы Лизз предложила ему — да просто высуши это болото!
Элизабет устало потерла переносицу. И чтобы отвлечься, вытащила из-под самого низа стопки один из фолиантов. Она захватила его на всякий случай. «Биографии Великих Изобретателей и Мистификаторов», гласила уже затертая, еле заметная надпись на тускло-золотой корочке. И эта книга не имела никакого отношения к Седрику. После того, как она наткнулась на портрет братьев Певерелл в Годриковой Лощине, Элизабет решила узнать, откуда ей, точнее, Ровене в ее видениях, знакомо это имя.
Про семью Певерелл было написано довольно много:
«Один из основоположников древнего волшебного рода Певерелл прославился своими изобретениями больше тысячи лет назад. Он и его братья путешествовали по миру, изучая магию разных стран. А когда вернулись в Англию, каждый из них представил на суд магического общества по одному изобретению: Волшебную палочку, Мантию-Невидимку и Воскрешающий камень (не путать с Философским камнем!). Эти открытия прославили братьев. Именно они заложили традиции по изучению и созданию магических артефактов в их семье. И принесли славу роду Певерелл как изобретателям и первооткрывателям на много сотен лет вперед.
В раннее Средневековье имя Певерелл часто мелькало среди сильных мира сего. Они служили королям, про них сочиняли легенды, и даже говорили, что Певереллы были наставниками некоторых маггловских ученых, и делились своими секретами, например, с Леонардо Да Винчи.
Насколько правдивы эти сведения, судить сложно. Род Певерелл за несколько сот лет оброс мифами. Так, Бард Бидль, известный средневековый сказитель, даже выдумал целую легенду о трех братьях Певерелл, приписав им опознавательный знак — печать Певерелл, знак Даров Смерти. Эта легенда стала такой популярной, что многие средневековые волшебники начинали скитаться по миру в поисках мифических Даров Смерти. Ни один из них не был обнаружен. Сам род Певерелл к тому времени давно прервался по мужской линии. И нет ни одного упоминания с тех пор о каких-либо значимых открытиях этих ученых. Семье Певерелл оставалось лишь трепетно хранить свои реликвии, передавая их по материнской линии.
В наши дни слава этого знатного рода утихла, и братья Певерелл лучше всех, пожалуй, знакомы теперь только детям благодаря Сказкам Барда Бидля. Однако легенда о них содержит несколько вполне интересных ссылок на то, какой магией в действительности они владели, и необъяснимых фактов, откуда они черпали вдохновение для своих изобретений…».
Книга оказалась на удивление толковая, написанная живым и понятным языком. Элизабет не пожалела потраченного на нее времени и с большой неохотой оторвалась от чтения, когда увидела приближающихся к ней Дору и Киру — они тоже вернулись после ужина. В гостиной постепенно становилось шумно и оживленно, Элизабет заметила это только сейчас.
— О, Лиззи, вот ты где, — Кира присела рядом с ней, — что ты здесь делаешь?
— До этой минуты я успешно притворялась занятой, — улыбнулась она.
— Мерлиновы штаны! — Дора с изумлением оглядывая заваленный книгами стол, — вот как нужно готовиться к С.О.В.!
— Нет, я… готовлюсь к курсовой, — соврала Лизз, сама не зная зачем. Лишних объяснений не хотелось.
— Курсовая! Не напоминай мне! — закатила глаза Дора. — Если бы преподаватели хоть отчасти осознавали, как нам тяжело в этом году… Флитвик уже требует сдать ему черновик, а у меня вообще нет на это времени! Мы ничего не успеваем!
Кира и Лиззи переглянулись. Дора любила драматизировать.
— Когда у нас свободные часы? — обернулась к ним Дора.
Кира задумалась:
— Завтра после обеда, и еще были вчера.
— Отлично, просто отлично! — Дора всплеснула руками. — Вчера мне подходит, почему бы нет? Давайте притворимся, как будто мы все уже написали и сдали.
— Дора, да забудь ты об этом, если так переживать, то ты станешь невротиком к концу года, и тебя не допустят к С.О.В.
Дора уставилась на нее серьезным немигающим взглядом:
— У меня пропадает чувство юмора, когда мы говорим об экзаменах.
— Лучше бы у тебя пропадал аппетит…
— На что ты намекаешь?..
— Что можно пару раз и пропустить ужин, как Лиззи, например.
— Пару раз?! А что будет потом?
— Потом ты не будешь говорить, что не влезаешь в платье!
Девочки могли препираться до бесконечности.
За их спинами Элизабет вдруг увидела Бена Бредли. Она не смогла вовремя спрятать взгляд, и Бен перехватил его, улыбнулся и направился в ее сторону.
Его не было с утра на парах и на обеде в Большом Зале, и сейчас Элизабет испытывала двойственные чувства. С одной стороны, она была рада, что с ним все в порядке, и он вернулся с каникул. А с другой стороны, предстоящий разговор с ним тяготил ее — ведь последнее, что она сделала в их прошлую встречу — это захлопнула перед ним дверь! Она не знала, с чего начать — извиняться или сделать вид, что ничего не случилось. Лиззи пожалела, что у нее нет Мантии-Невидимки Певереллов.
— Если ты ограбила библиотеку и прячешься здесь со всеми этими книгами, то твоя гениальная маскировка слишком заметна.
Бен с любопытством заглянул в учебник через ее плечо. Честно, она ненавидела, когда так делали. Но Бену могла простить.
— Бен? — она все же закрыла книгу. — Я думала, ты уже не вернешься с каникул.
— Подожди, не говори мне — я должен сам догадаться по твоему тону, радует тебя это или огорчает, — Бен смеялся над ней, как обычно. Он небрежно взмахнул рукой:
— Неважно… На самом деле, как я добирался до школы — это целая история. В день отъезда мой племянник превратил будильник в лягушку, он, видите ли, тренируется в трансфигурации, — пояснил Бен, — в итоге я великолепно выспался, но пропустил Хогвартс-Экспресс, и мой дядюшка Стив отвез меня на своей машине, а потом еще мы встретили Терри в Хогсмиде, у него тоже стряслось кое-что, его родители… В общем, знаешь что? — Бен вдруг прервался, — забудь об этом, это, оказывается, такая занудная история, что я сейчас сам от себя усну.
Элизабет хихикнула, с облегчением для себя понимая, что все-таки рада его видеть. Она посмотрела на сияющую улыбку Бена.
— Ты хорошо отдохнул дома?
— Ну, если хорошим отдыхом можно назвать приезд моего дядюшки, у которого уже склероз и который упорно называет меня Джеком, то да, вполне. А ты? Надеюсь, дома тебя не замучили расспросами обо мне, когда я уехал?
Элизабет опустила глаза. Она чувствовала, как Дора и Кира, пересевшие на диван, что-то обсуждают и поглядывают на них. От этого было некомфортно. Она и сама еще не знала, кто они с Беном друг другу, и не хотела, чтобы за нее эти выводы делали сокурсницы. Перед ней вдруг живо всплыл день их поездки в Лощину, и поцелуй Бена на ее щеке, и то, как она захлопнула дверь… Она надеялась, что не покраснела.
— Бен, прости за ту выходку… на крыльце.
Сегодня она только и делала, что извинялась. Утром перед Седриком, и сейчас перед Беном. Похоже, Бену тоже было неловко это обсуждать. Он постарался скрыть это за усмешкой.
— Да нет, это ты прости. Иногда я думаю, что из-за того, что я такой умный и красивый, мне все позволено.
— В общем, простим друг друга, — предложила Лизз, резюмируя, — и будем по-прежнему друзьями.