— Пример твоего дружка, Давина.
— Что? Не понимаю.
— Не мудрено. Но я объясню тебе. Возможно, после этих слов ты поймёшь, что нужно бежать. — Себастьян приблизил лицо к ней; смотря ей в глаза, он продолжил свой монолог: — Говорят, люди, жаждущие отмщения, должны вырыть две могилы… одну для врага, а другую для себя. — Он опять увидел её непонимание. — Так вот, Давина… если я ещё хоть раз увижу тебя, то не поленюсь вырыть сразу для нас обоих эти самые могилы, и мне будет плевать на твоих защитниц-ведьм! Это ты поняла? — уже орал ей в лицо Себастьян.
— Тогда тебе придётся рыть три могилы, — отпрянув от него, объявила Давина.
— Что ты несёшь? — Себастьян приближался, а Давина отходила от него, но наткнувшись на диван, остановилась. Не хватало плюхнуться в него перед ним.
— Я не врала! — запальчиво воскликнула она. — Разве ты не чувствуешь?
— Не чувствую чего? — подозрительно спросил Себастьян.
— У нас будет дочь, — с придыханием сообщила Давина. Она наблюдала, как он медленно перевёл свой ошарашенный взгляд на ещё не округлившийся живот. По всему было видно, что эта новость шокировала Себастьяна. — Я думала, ты знаешь. Все знают, и нам придётся видеться ради дочери, поэтому я не могу обещать…
— Заткнись, Давина! — рыкнул Себастьян. — Разве тебе не говорил никто, что нужно предохраняться?
— Я не думала, что это может случиться, учитывая твою сущность, — пискнула ведьма.
— Сущность? По-твоему, я из капусты? — сдавленно спросил Себастьян. Сейчас у него был потерянный вид, и он отошёл от неё на несколько шагов.
— Я сняла иллюзию. Можешь уходить. Разговора не вышло. — Да что он себе возомнил? Гнев Давины поднимался со скоростью света. Она ему про ребёнка, а он ей про капусту!
— Вижу, что сняла. — Сын древнего окидывал комнату медленным взглядом, лишь бы не встречаться с ней глазами. Сейчас он плохо соображал от такой новости. Его переполняли чувства радости и неуверенности. Как она там сказала? Придётся видеться?
— Уходи, Себастьян.
— Ты пойдёшь со мной, дорогуша. Твоё «придётся видеться» сейчас меня не устаивает.
— Тебя вообще что-нибудь устраивает? — прокричала ведьма в ответ.
— Вот теперь тебе нужно будет добиваться, чтобы меня всё устраивало! Это будет теперь твоей вечной задачей на всю оставшуюся жизнь. — Себастьян усмехнулся и кинул ей свитер: — Одевайся. Ты слишком глупа, чтобы оставлять тебя одну с моей дочерью, хоть ещё и не родившуюся ещё.
— Что? Потакать тебе? Глупа? Да не пойду я с тобой! — она глубоко дышала от бешенства.
— Дыши ровно. Твоё состояние вредит моей дочери. — Себастьян незаметно улыбнулся лишь уголком губ. Она заслужила такую маленькую месть от него. И тем более, сейчас он сам не понимал себя.
— Да ты издеваешься! — Давина подскочила к нему и начала бить его по широкой груди. Слёзы обиды душили её изнутри, но она стоически сдерживала их.
— Что такое, радость моя? Не нравятся мои слова? — Он перехватил её руки и крепче притянул к себе. — Теперь представь, как мне не понравилось, когда ты предала меня и сбежала со своим другом. Представь, что ты натворила, Давина! — Его губы были так близко. Его тёплое дыхание опаляло её. Она перестала дёргаться и посмотрела на Себастьяна.
— Тебе было больно. Я знаю. Но тогда я не знала, что на самом деле представляет из себя Марсель. — Она не выдержала его испытующего взгляда, и слёзы горечи потекли по щекам.
— Скажи, для тебя хоть что-то значила та ночь?
— Я не хотела… ты бы пришёл в себя через неделю. Я правильно рассчитала… ты бы не умер…
— Я тебя не про это спросил! — он дёрнул её за руки, обращая на себя внимание. — Значила или нет, Давина? Да или нет? — его не интересовало сейчас ничего кроме её ответа.
— Да, — выдавила из себя она.
— Что «да»? Смелее… — прошептал он ей. Ему просто необходимо было понять, что именно чувствует она к нему. От этого зависела их дальнейшая жизнь.
— Я люблю тебя, Себастьян! Разве ты не видишь этого? — Он посмотрел на неё во все глаза. Этого не может быть! Не всё сразу!
— Это поэтому ты сбежала от меня? Да? Потому, что любишь? У тебя странная любовь, Давина. — Себастьян отодвинул её от себя и направился к выходу. Он не знал, что ей говорить и, наверное, не совсем верил в это чудо. Столько всего сразу, он не привык. Наверное, ему нужно побыть одному, чтобы осмыслить всё случившееся.
— Себастьян! — Давина подбежала к нему и, дёрнув за руку, развернула к себе. — Послушай. Ты можешь не верить мне, но мне тяжело было тогда оставлять тебя. Ты не представляешь, что для ведьмы означает клятва. Я знала, что ты, возможно, не простишь меня никогда. Я полюбила тебя ещё до близости с тобой. Пойми меня. Я раскаиваюсь перед тобой и твоей семьёй. — Она перевела дыхание. Себастьян ждал продолжения. — Я клянусь, что люблю тебя и больше не предам никогда! Вот тебе моя клятва, Себастьян Майклсон! Не оставляй меня!
— Да что ты, любовь моя! Всё-то с тебя щипцами нужно выдёргивать, — тихо засмеялся он.
— Ты смеёшься над моими чувствами? — Слёзы мгновенно испарились, и она кинулась опять на Себастьяна. — Ненавижу тебя!
— Определись, милая, что на самом деле ты ко мне чувствуешь, — продолжал смеяться Себастьян. Сейчас он был так счастлив, что ничто не могло испортить его настроения. Он схватил её и повалил на кровать. — Я люблю тебя, глупая ведьма! — Себастьян накрыл своим ртом её губы. — Как же я скучал по тебе, милая, — шептал он ей, продолжая целовать, а Давина с готовностью отвечала ему. Она и не представляла, что Себастьян сможет полюбить её после всего случившегося по её вине, и сейчас она была самой счастливой женщиной на свете. — Надеюсь, у нас ещё есть время насладиться друг другом, любовь моя? — Он оторвался и с серьёзным видом посмотрел на Давину. — Если нельзя, то мы можем и подождать. — В глазах Себастьяна плясали смешинки и чёртики.
— Себастьян! — прорычала Давина. Ну что за мужчина? — Если сейчас же ты не снимешь свои штаны, то я вытолкаю тебя за дверь. — Она наблюдала, как он молча встал и разделся, и уже было не до смеха. Она страстным взглядом окинула своего мужчину.
— Слушаюсь, любовь моя… — Простонал Себастьян, накрывая её тело и нежно входя в неё.
***
Восемь месяцев спустя отец и сын нервно ходили туда-сюда по коридору, ожидая, когда крики роженицы стихнут и на свет появится дочь Себастьяна и внучка Клауса. Роды уже продолжались несколько часов, и нетерпению не было предела.
— В этот раз всё должно быть по-другому, Клаус. — К нему подошла жена и обняла за плечи. — Ведьмы благословили нашу внучку.
— Будем на это надеяться, родная. Себ, пошли выпьем — это сейчас не помешает нам обоим. — Себастьян неуверенно кивнул отцу.
Но только они направились в сторону кабинета, как раздался оглушительный крик новорождённой.
— А она боец у тебя, сынок! — Клаус и Кэролайн обняли его, поздравляя. — Ждём тебя с твоей малышкой. Беги к ней. — Древний похлопал по плечу сына, подбадривая. В глазах Себастьяна было столько нерешительности, и Клаус подтолкнул его к двери, за которой находились сейчас его жена и дочь. — Иди уже!
— Интересно, они тоже будут долго придумывать имя ребёнку, как и мы с тобой? — хмыкнула Кэролайн и направилась вслед за сыном.
— Элайджа уже знает, как уладить их спор! — крикнул вслед своей жене довольный Клаус.
— Не сомневаюсь, что твой брат продолжит традицию называть отпрысков Майклсонов, — усмехнулась она, не поворачиваясь.
Кэролайн уже знала, как будут звать её внучку. Они вдвоём с Элайджей давно решили, как назвать её, и пусть только молодые возразят им. Каролина! Новый член семейства Майклсонов!
И теперь Кэролайн по-настоящему была счастлива. Счастлива, потому что её сын, как и она когда-то, научился видеть, где всё темно, и научился слышать, где всё тихо. Возможно, в будущем она расскажет про послание Эстер своей внучке, и Кэролайн надеялась, что Каролина прислушается к своей прабабке. Но это будет уже совсем другая история!